– Представляешь, она звонит целыми днями несуществующей матери? – Адель глубоко задумалась. – А ты давно звонила маме?
– Давно.
Вернулись в палату, достали из тумбочек телефоны и пошли на веранду звонить.
– Что случилось, ребёнок? – голос мамы спросонья встревоженный.
– Извини, что поздно, захотелось сильно услышать твой голос. Я люблю тебя, мама.
– Милый ребёнок, и я тебя люблю сильно!
– Мам, когда приедешь, привези с собой фото – то, где вы с папой. Хочу, чтобы вы были всегда со мной.
Когда мы вернулись, Аська ещё не спала: «Девчонки, в воскресенье моя мама приедет». Мы хранили трагическое молчание и только кивали понимающе. It gets harder every day, I don’t know what to do.
* * *
А рано утром нас подняли по тревоге. Есть такая игра у вожатых – «Зарянка». В ней вожатые между собой соревнуются и всё куда-то бегут, выполняя задания из разорванных впопыхах пакетов, ориентируясь по компасу, а мы называемся поисковиками и таскаемся за вожатыми как бесплатные приложения, как тупые сонные муравьи за мамой-муравьихой. Победителям достаётся дополнительная порция столовского компота и какие-нибудь фрукты в придачу, но, честно говоря, нам глубоко фиолетово, придём мы первыми или нет. Невыносимо хочется спать.
Если б нас будила Людмила, никто б и не встал, наверное, не собрался бы так быстро и не рванул в бессмысленном порыве в лагерную рощу, не почистив зубы, не накрасив ногтей и даже не причесавшись. Но Рома для нас – авторитет, нельзя подводить его.
– Куда мы бежим? – спрашиваю Романа, колдующего над картой.
– Какая тебе разница?! – ворчит он. – Я и сам толком не знаю. Главное – собрать все спрятанные флажки на отмеченных точках и прибыть с отрядом в резиденцию Жоры – извините, в штаб лагеря – желательно первыми.
Следуем за вожатым, собираем флажки и через некоторое время достигаем небольшой округлой поляны, поросшей высокой травой, посреди неё находится виселица – так мне кажется спросонок, – но на самом деле нехитрое сооружение – это всего лишь старые сломанные качели.
– Где мы? – спрашивает Адель.
– На бывшей спортплощадке, – отвечает вожатый. – Здесь когда-то девочка убилась – с качелей упала, свернула себе шею, поэтому место забросили.
И тут чёрт меня дёрнул спросить:
– Оксана?
– Рыжая? – побледнела Адель.
Роман не успел ответить. Раздался визг, всполошивший безмятежность раннего утра, поднявший ворон с окрестных деревьев и загнавший кротов поглубже в землю, – девчонки моментально проснулись и дёрнули наутёк, причём настолько быстро, что никто, казалось, даже не осмыслил ситуацию.