– Проработай у меня эту неделю, тогда и помогу!
Что делать? Принялся бедный за работу: и двор чистит, и лошадей холит, и воду возит, и дрова рубит. Через неделю дает ему богатый одну ковригу хлеба:
– Вот тебе за труды!
– И за то спасибо! – сказал бедный, поклонился и хотел было домой идти.
– Постой! Ты вроде обиделся, что заработок мал. Так приходи завтра, будешь мою работу делать, больше получишь.
Обрадовался бедный. Думает, вот хорошо, братова работа легче – легкого, сиди себе, да указанья раздавай, а деньжишь сколь!
Пришел он поутру к брату на богатый двор, а тот уж его дожидается, сердится:
– Почто поздно так?
– Так ведь только петухи первые пропели. Разве ты не к обеду встаешь?
– Эх! Кто рано встает, тому бог дает. Разве, не знаешь, братец?
Вот и пошел он за братом по его делам. А тот и на конюшню, и на кузню, и в лабаз. Да везде его каждый миг по сто человек обо всем спрашивают, а он не только отвечает, а еще пишет, читает, считает и ни разу не ошибается. Бедный сопрел за ним бегать, а к полудню не только соображать перестал, еле ноги волочит. А брательник все подгоняет:
– Скорей, скорей, опаздываем.
– Да, куда опаздываем, – возмутился бедный, – разве ты не сам себе хозяин?!
– Хозяин?! – засмеялся богатый в ответ. – Я подневольный батрак, а капитал надо мной хозяин. Чуть остановишься, зазеваешься, враз тумака даст, а то и вовсе турнет, голым по миру пустит.
К ночи бедный брат едва жив был, словно на нем заместо лошади пахали. А богатый весел и бодр, будто в кресле сидел да руками водил. Закусили они пирогами с мясом. И дал брат брату за работу монету золотую.
– Вот тебе за нонешние труды. Почто опять хмуро глядишь? Нешто мало? Ну, так приходи завтра еще.
– Благодарствую, – отвечал бедный.
Но про себя решил, что на такую работу больше ни за что не пойдет. Лучше поле пахать за ковригу ржаную. Поклонился брату в пояс и домой отправился.
Шел он полем, думал думу невеселую о том, что бедный – несчастный он мужик, не дал ему бог братова ума да хватки, а то бы сейчас, как сыр в масле катался. Но как вспомнил сегодняшний день, решил, а может и хорошо, что не дал. На что такое богатство, за которое цельный день хуже мерина пластаться надо, света белого не видеть. Ноги усталые привели его к камню бел-горючему. Присел мужик, вздохнул тяжелешенько: