Пока Ланз объяснял нам ситуацию, мы успели подняться по лестнице
и, пройдя сквозь ажурные двери, попали на банкет.
Официальный вечер проходил в гигантском вытянутом помещении.
Высокие стрельчатые окна с широкими подоконниками, покрытыми
подушками, чтобы можно было где присесть, столики с закусками,
снующие туда-сюда официанты с бокалами разнообразного но,
несомненно, дорогого и элитного алкоголя, мерцающие люстры с
желтыми электрическими лампами, и люди в дорогих одеждах, разбитые
на небольшие группки. В глубине зала был выстроен небольшой помост,
на котором располагались музыканты, негромко играющие какие-то
мягкие народные мотивы. В помещении пахло разнообразными духами,
дорогой тканью, вином и шампанским, тихо, но аппетитно пахли
закуски.
Глянул на людей. Вон парень с зелеными волосами в зеленом же
пиджаке разговаривал с дамой в синем струящемся платье. Вон прошла
молодая девушка в голубом брючном костюме, окруженная
стайкой-радугой разноцветных рыбок. Вон три мужчины в дорогих,
монотонно-черных костюмах разговаривали и смеялись, попыхивая
сигарами. А чуть поодаль можно было заметить группку людей в серых
костюмах с наплечниками, что-то не слишком дружелюбно втолковывая
мужчине в красном кунтуше и с голубой прядью в волосах. На нас пока
никто внимания не обратил.
Знаете, к этому можно и привыкнуть. Хотя я все равно чувствовал
себя не в своей тарелке.
— Мне нужно пообщаться с некоторыми людьми, – произнес Со Кромм.
– Знаете ли, назревает осада Лотима. Против нас Свет грозы, и можно
попытаться решить проблему мирно. Где-то тут ходит один
высокопоставленный офицер, и мне следует его найти. Я оставлю вас
ненадолго, позже вернусь, – и, еще раз поклонившись, Ланз
удалился.
Вернув поклон и проводив его взглядом, я обернулся к Лире.
Девушка, почему-то бледная, потерянно озиралась по сторонам.
Видимо, нервничает в незнакомой компании. Надо расшевелить.
— Лира! Пойдем, перекусим, – я пальцем указал на ближайший
столик с закусками.
— Да, можно, – ведьмочка снова приобрела нормальный цвет.
Сказано – сделано. Подойдя к столику, я увидел смутно знакомые
шпажки с нанизанными на низ кусочками сыра, оливок, ветчины и
прочего, аккуратные бутерброды с щедрой горкой икры на каждом,
глубокое блюдо с кусками рыбы в масле, и многое что еще. Но потом я
заметил блюдо с крошечными пирожками, не больше моего кулака. Около
блюда, на такой же шпажке, висела приклеенная записка, гласившая:
«с печенью». А потом я заметил лежащий рядом длинный крючок на
рукоятке.