По мере того, как едоки удовлетворяли чувство голода, за столом
возникали локальные разговоры и обсуждения. Так, например, Сириус и
Молли успели обсудить боггарта и докси, а напротив меня началось
представление по преображению Нимфадоры и отдельных частей её
тела.
Несколько минут я просто лениво потягивал чай и разглядывал, как
Тонкс меняет себе форму носа по заказу Джинни и Гермионы. И
продолжал бы наблюдать дальше, но в мой разум умудрилась
проскользнуть одна простенькая мысль — это, стало быть, любую
стенку можно так убрать? В смысле, любую часть тела так поменять?
Хм… А если добавить немного фантазии? Скажем, немного приподнять
ушки повыше, сменить форму на более треугольную, вытянув и заострив
их вверх. После ещё покрыть их мехом и, опционально, добавить
кисточки на кончики. Кхм… Интересно получается, надо будет уточнить
пару моментов.
Заметив на себе мой продолжительный заинтересованный взгляд,
Тонкс с задорной ухмылкой поинтересовалась у меня:
— Что, Гарри, хочешь на что-нибудь полюбоваться?
Если бы весь предыдущий месяц я не тренировал сдержанность и
харизму, часами кривляясь у зеркала, то наверняка бы выдал своё
веселье от двусмысленности вопроса. Возможно и как Гермиона, что
умудрилась поперхнуться сливочным пивом и сейчас откашливалась,
бросая возмущённые взгляды на Нимфадору. Я же, ожидая чего-то
подобного от шебутной аврорши, даже не дёрнул лицом, лишь
нейтрально произнёс в ответ:
— Не совсем, — и сделал очередной глоток чая из кружки,
дожидаясь момента, когда Гермиона снова приложится губами к своей
чашке. Ведь если можно попробовать одним махом заставить смутиться
сразу двух девушек, то нужно пробовать, не упуская такого момента.
— Просто хотел поинтересоваться. Вторичные половые признаки ты
изменять можешь достаточно гибко, а что на счёт первичных?
Снова подавившаяся на начале вопроса Гермиона, к его завершению
умудрилась полностью залиться краской и теперь уже возмущенно
стреляла глазками в меня, пытаясь скорее откашляться. А вот Джинни
и Нимфадора молча и с недоумением во взглядах смотрели то на
Гермиону, что заметно подобралась словно кошка перед прыжком, то на
меня, всё также лениво потягивающего чай.
— Гарри Джеймс Поттер! — глаза Гермионы заблестели от
возмущения, а волнистые волосы будто даже наэлектризовались. Но не
нужно давать ей возможность и дальше развить мысль.