Когда я очнулся от этого воспоминания, мне нестерпимо захотелось
закричать. Переживать все это вместе с ощущениями, доставшимися в
наследство от оригинала, было тяжело и больно даже мне, куда как
более опытному человеку. Дальше мои мысли побежали в поисках
виновников всего этого, чтобы попытаться перевести боль и ощущение
безысходности и бессилия в чувство ярости и заглушить все эти
остаточные ощущения. Меня начало затапливать уже реальное желание
порвать всех виновных и причастных, разорвать их на малейшие
клочки, сжечь дотла, замучить до сумасшествия, уничтожить любым
наиболее мучительным способом, что только сможет прийти в голову. И
в этот момент я не удержался и закричал, всем своим существом желая
показать насколько я ненавижу и желаю мстить. Все окружающие меня
на тот момент вещи разлетелись по всей комнате, крошась в полете на
осколки. Лежащий рядом со мной рулон с бумажными полотенцами просто
испарился. Не знаю уж каким образом стекло в оконной раме
выдержало, но и оно начало звенеть все более высоким звуком.
Привёл в себя меня звук лопнувшего зеркала на так и не закрытой
дверце шкафа. Ярость и ненависть постепенно начали стихать, сходя
на нет, возвращая меня в состояние отстранённой расчётливости.
Просидев так минут пятнадцать и окончательно успокоившись, я
поднялся на ноги, осмотрел окружающий меня бардак и произнёс:
— Да, а Поттер-то силён… Был. — Сожаление снова кольнуло меня,
но я постарался принять его и смириться. Случившегося уже не
поправить. — Это же надо, беспалочковая невербальная Авада,
спонтанным выбросом, на голом желании…
Не в состоянии придумать какое-либо другое полезное на данный
момент дело, начал убирать бардак в комнате. Никогда не любил
беспорядок, который можно характеризовать фразой «как в хлеву». При
этом творческий беспорядок на рабочем месте не вызывал каких-либо
неприятных ощущений, даже наоборот, веяло каким-то своеобразным
теплом и обжитостью. Становилось понятно, что на таком месте
увлечённо занимаются важными и интересными делами. По мере
уменьшения объёма мусора в комнате и концентрирования его в одном
месте, настроение моё становилось все лучше и лучше. До тех пор,
пока я не добрался до шкафа, в котором ранее грозил провести
ревизию. Вытряхнув все на пол и рассмотрев одежду, я снова тяжело
вздохнул.