— Что там было-то хоть, в деревне? — спросил Тизенгаузен у
боцмана.
Из объяснения деда Шугая следовало, что в деревне нашлась
бражка, и ничего больше интересного.
— И как пиратствовать с такой командой, а? — Петр вздохнул.
Дед Шугай сказал, как.
Через пару часов впереди показалась такая же шняга, идущая
галсами навстречу. Петр схватил подзорную трубу. Команда
приободрилась. Но Тизенгаузен увидел что-то такое, отчего сел под
мачтой и загрустил.
— Отставить, — сказал он. — Разойдемся.
Встречное судно приближалось. Вот уже стало видно, как над ним
вьется дымок самовара.
— Эй! — раздалось над Волгой-матушкой.
Тизенгаузен вобрал голову в плечи.
— Да это же Петя! Тизенгаузен! Петюнчик! Эй, на барже! Лом не
проплывал?! Ха-ха-ха!!!
Пираты заскрипели зубами. Капитан молчал.
— Петюнчик! Ты ли это? Спускай паруса! Давай к нам чай пить! Ой,
глядите! Да у него флаг пиратский! Эй, Петюня! Дружище! Гроза
морей! Ха-ха-ха!!!
Тизенгаузен сидел красный, как вареный рак.
— Капитан! — прошептал канонир Оглоедов. — А то жахнуть?
Петр молча показал ему кулак.
Шняги сходились под свист и улюлюканье с одной и гробовое
молчание с другой.
— Адмиралу Тизенгаузену — ура! — надрывались на встречном
судне.
А вот этого не надо было. Потому что Петр переменился в лице,
вскочил на ноги, прошел к рулевому, отодвинул его и взял
управление.
— К повороту, — сухо приказал он. — Слушай меня. Абордажа не
будет. Оглоедов! Бей картечью по парусам. Бери выше, если кого там
зацепишь — не пощажу.
Пиратский экипаж, до этого переносивший унижение стоически,
теперь с горящими глазами бросился по местам. "Чайка" пошла на
сближение.
— Давай, Оглоедов, — сказал Петр. — Покажи им. Пали!
Жах! У пушчонки засуетились, заряжая. Жах! На встречной шняге
поднялась суматоха, там махали руками, истошно орали, кто-то
сиганул за борт.
Паруса у встречного были уже как решето, а Тизенгаузен целил
острым носом "Чайки" ему под корму.
— К повороту!
В последний момент "Чайка" легла на бок. Хрясь! Мелькнули белые
лица, раззявленные рты, воздетые кулаки — и промелькнули.
— Пусть теперь походят по матушке по Волге, без руля-то, да без
ветрил, — сказал Тизенгаузен. — Чего молчим, пиратские морды?
— Ура капитану Тизенгаузену!!! — раздалось над великой русской
рекой. — Ура! Ура! Ура!
Петр Тизенгаузен стоял на корме, твердой рукой направляя "Чайку"
к великим свершениям. Над коротко стриженой головой капитана
развевался пиратский флаг.