– Дарья! Я не собираюсь спорить с тобой по этому поводу! – воскликнул папа. – Твой брат не останется в Ленинграде. Паша, одевайся! Возьми новую рубашку.
– Папа, пожалуйста…
– Я сказал, одевайся. Нельзя терять ни минуты. Через час в пионерских лагерях не останется мест, и я не сумею впихнуть тебя.
Наверное, было ошибкой говорить все это Паше, потому что Татьяна в жизни не видела, чтобы брат так медленно двигался. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем он нашел единственную приличную рубашку. Родственники тактично отвели глаза, пока он одевался. Татьяна снова представила летний луг, насыщенный медовыми ароматами скошенной травы. Хорошо бы съесть горсть голубики…
Она неожиданно поняла, что немного проголодалась, но вряд ли стоило сейчас об этом упоминать.
– Я не хочу ехать, – жаловался Паша.
– Это ненадолго, сынок, – уговаривал отец. – Так, на всякий случай. В лагере тебе будет спокойнее. Поживешь там месяц, пока не станет ясно, как развернутся события. Потом вернешься. И если начнется эвакуация, мы заберем тебя и сестер.
Именно это Татьяна и жаждала услышать.
– Гоша, – тихо позвал дед. – Гоша!
– Да, папочка, – почтительно откликнулся отец. Никто, даже Татьяна, не любил деда больше, чем он.
– Гоша, ты не можешь избавить мальчика от призыва.
– Конечно, могу. Ему всего семнадцать.
– В том-то все и дело. Его непременно заберут.
Тень бессильного страха легла на лицо отца и тут же исчезла.
– Не заберут, – прохрипел он. – Понятия не имею, о чем ты толкуешь.
У него язык не поворачивался высказать все, что лежало на сердце: перестаньте болтать и дайте мне спасти сына единственным известным мне способом.
Дед молча откинулся на спинку дивана.
Татьяна, с тревогой глядя на отца, попыталась что-то сказать, но мать перебила ее:
– Пашенька, возьми свитер, дорогой.
– Какой свитер, мама? Сейчас лето.
– Две недели назад еще были заморозки.
– А теперь стоит жара. Не возьму!
– Слушайся мать, Павел, – строго вмешался отец. – В Толмачеве ночи холодные. Возьми свитер.
Паша раздраженно вздохнул, но все же бросил свитер в чемодан. Отец закрыл его и защелкнул.
– Послушайте, что я скажу. Мой план таков…
– Какой план? – отмахнулась Татьяна. – Хорошо бы поесть немного, потому что…
– Знаю, – отрезал отец, – а теперь помолчи! Это и тебя касается.
Он начал говорить, но Татьяна уже свалилась на постель. Если они не эвакуируются