При всей своей тонкости она была сильной и имела властный, даже царственный вид. Мейкон прозвал ее Мстительной павлинихой Пикок, хотя ему хватало ума не произносить это вслух в присутствии Бренды.
– Как ты себя чувствуешь, детка? – спросила та, в свою очередь обнимая Эйву. От нее пахло корицей.
– Почему все меня об этом спрашивают?
– Люди всегда так делают, когда не знают, что сказать, – без обиняков объяснила бабушка Уоша.
– С ней все в полном порядке, – заверил подошедший Мейкон. – А скоро будет совсем хорошо, – прибавил он.
Бренда еще раз обняла Эйву и сказала:
– Ну, чем бы это ни было, мы со всем справимся. Так что не волнуйся понапрасну, детка.
– Хорошо, мэм. – Эйва украдкой выглянула из-под руки Бренды.
– Вижу, тебе не терпится поболтать с Уошем, – заметила та ее взгляд и выпустила девочку из объятий.
Эйва с Уошем стояли под козырьком крыльца. Мальчик был еще бледен, однако выглядел вполне здоровым.
– Привет, – тихо сказал он.
– Надеюсь, ты не собираешься по новой демонстрировать мне свое пузо? Потому что, откровенно говоря, смотреть там особо не на что. Помнишь ту гигантскую зефирину из последних «Охотников за привидениями»? Так вот, один в один – твоя копия.
– Заткнись, – прыснул Уош.
– А мне потом кошмары снились.
– Заткнись! – повторил он и наконец обнял ее. От него пахло сосновой хвоей, травой и рекой.
– Ладно, хорош, – оборвал подошедший Мейкон. – Идемте за стол. Я есть хочу.
Ужин оказался мешаниной из сладостей, вредностей, разговоров о больнице и о происходящем в городе, о том, что пишут в Интернете насчет авиашоу, а также о том, сколько перепостов набрало видео.
Они не говорили лишь об одном, хотя все время ходили вокруг да около. О том, что именно произошло в тот день. Что и как тогда сделала Эйва. Почему она ни о чем не помнит? Неужто рана действительно просто затянулась? А Уош? На самом ли деле он выздоровел? Взрослые весь вечер упорно молчали, затолкав свое любопытство глубоко в глотки, будто диковинные шпагоглотатели.
После ужина Уош с Эйвой вернулись на крыльцо. Глядя на звезды, они слушали рассказы Мейкона, Кармен и Бренды, вспоминавших о том, каким был Стоун-Темпл прежде, – такое направление приняла беседа после обсуждения репортажей о «вторжении» в город орд приезжих.
– Тебе больно? – вдруг спросил Уош.
– А что у меня должно болеть?