-- Почему ты решил заговорить со мной, Сахим, разве
ты не боишься?
Мальчишка сжался как от удара, но упрямо
ответил:
-- Отец учил меня, что не боятся только дураки, но
умные преодолевают страх. -- Значит, ты преодолел свой страх,
Сахим?
Мальчишка замялся – ему явно было страшно, он не
понимал, чего хочет от него этот бритый воин, который даже сидя был
выше него. Наконец, он придумал ответ:
-- Не совсем…
-- Ступай на место, -- коротко приказал
бритый.
Гала смотрела на вернувшегося мальчишку с боязнью и
восхищением. Он был старше ее года на два-три, на голову выше, и
его поступок в глазах девочки выглядел совершенно героически. А то,
что демарш не принес результата, малышка была еще не способна
оценить.
Ночью случился серьезный переполох. Гала проснулась
от шума. В еле тлеющий костерок подкинули полено и один из солдат,
держа за плечо Сахима, толкнул его к ногам вскочившего со своего
тюфяка Наса. Тот выдохнул, закинул выхваченную кривую саблю, тускло
блеснувшую в свете костра назад, в ножны, и, глядя в лицо солдата,
вопросительно поднял бровь.
-- Пытался сбежать, господин.
-- Далеко ушел?
Солдат чуть помялся, но врать не
рискнул.
-- До второго круга, господин.
Бритый нахмурился, без всякого раздражения глянул на
замершего Сахима и равнодушно сказал:
-- По пять плетей каждому.
Солдат чуть замешкался и уточнил:
-- А если он не выживет, господин?
Нас равнодушно пожал плечами и улегся на свое
место.
От шума проснулись не все дети. Но когда Сахиму
связали руки, и кинув прямо на утоптанную каменистую почву, первый
раз стегнули плетью, его визг разбудил, похоже, все окрестности на
многие лиги. Гала зажмурилась, не в силах смотреть на такое, и
попыталась закрыть себе уши руками, но даже сквозь них слышала
вой.
Еле стоящего на ногах мальчишку просто толкнули на
его тюфяк, где он и остался лежать, тихо поскуливая. Солдата из
первого круга связывать не пришлось – ему дали в зубы рукоятку от
такого же хлыста, каким и нанесли ему пять ударов, вызывая только
глухой стон.
Сухие щелчки кнута и новое понятие -- число «пять»,
Гала запомнила первым и на всю жизнь.
В пути провели еще два дня, повозки все время шли в
гору, хоть и не слишком крутую. Местами дорога была недавно
отремонтирована – убраны крупные булыжники, размытые ямы засыпаны
щебнем.
Сахим заболел и сутки провалялся без сознания. Дети
не слишком понимали, что с ним делать, поэтому в телеге вокруг
него, хоть и с трудом, образовалось некое пустое пространство. Все
теснились, стараясь не дотронуться до горевшего тела. Кто-то
брезговал, а кто-то, пусть и не понимая, опасаясь
заразы.