Про себя Рита окрестила Мишу «Терминатором» за сходство черт
лица с молодым Арнольдом Шварценеггером: крупный прямой нос, полные губы и
квадратная челюсть делали его поразительно похожим на голливудского актёра.
Катя тоже в шутку звала коллегу «Арни», Миша в свою очередь дразнил её
«Дюймовочкой-оборотнем». Хрупкая фигура, маленький рост и большие
ангельско-голубые глаза объясняли первую половину прозвища, а крутой нрав
вторую. Если бы Катя оказалась на месте сказочной героини, с которой её
сравнивали, и достопочтенный Крот захотел на ней жениться против её воли, то он
бы несомненно получил по морде тяжёлым высоким ботинком на манер армейского,
которые обожала носить Катя. А в случае, если бы продолжил настаивать, она бы
спустила с него шкуру и повесила на стену.
С остальными коллегами хорошо сдружиться в преддверии Нового
года не получалось: всех поглотила работа, и у большинства горели сроки,
поэтому кофе и энергетики были в офисе настольными напитками, а усталость,
нервозность и синяки под глазами - хроническим состоянием.
***
— Ты обедать пойдёшь?
Миша бесцеремонно развернул Риту в компьютерном кресле лицом
к себе, чтобы она не видела монитора и сосредоточилась на его словах, а не
бездумно кивала на всё, что он говорил.
— Через пять минут, — бросила она, вернувшись к
изображению на экране.
— Окей, ждём.
Миша по привычке провёл пятерней по короткому ёжику тёмных
волос и улыбнулся.
Рита судорожно доделывала макет, который должна была сдать до
четырёх, но пропускать пятничный ланч не хотелось. Она и так экономила на всём
и в основном брала еду из дома, по выходным штудировала книги или интернет-ресурсы
по графическому дизайну, как будто готовилась к экзамену в университете.
Поэтому час в компании весёлых коллег, которые вводили её в курс офисной жизни,
стал для Риты отдушиной.
На столе завибрировал мобильный, Рита посмотрела на экран и
тяжело вздохнула, но скинуть звонок в третий раз не позволила совесть.
— Привет, мам. Как дела? — с наигранной бодростью
произнесла Рита.
— Она ещё спрашивает, как дела! — прозвучал
недовольный голос матери. — Ты же знаешь, что у меня давление, и мне нельзя
волноваться, а ты трубку не берёшь и не перезваниваешь.
— Прости, мам. Очень много работы, — успела
вставить она, прежде чем продолжилась тирада.