— Работы, видите ли, так много, что уже о матери
подумать некогда. Говорила тебе, что надо было в бухгалтеры идти, а не маяться
дурью. Сейчас бы в какой-нибудь приличной фирме за хорошие деньги работала.
— Мам, мы это уже обсуждали, — Рита устало потёрла
глаза. — У меня отличная работа, и, главное, она мне нравится.
— Витьку ты тоже считала отличным, а он жил за твой
счёт и бросил тебя без зазрения совести.
— Давай не будем сейчас об этом, я на работе. — Она
поморщилась, получив щедрую щепотку соли на раненную гордость.
— А чего говорить-то? Все твои подружки устроились,
многие замуж повыходили. Вон, Аня летом собирается, а ты у разбитого корыта
осталась, — запричитала мать.
— Ну кто многие? Лена да Света? Мне всего двадцать
четыре, успею я ещё замуж выскочить, — она с трудом сдерживала
раздражение.
— Не всего, а уже! И двадцать пять не за горами. А у
меня в твоём возрасте уже дочь была и в сад ходила!
— Мам, я не могу больше разговаривать.
— Дочка, подожди, — смягчилась мать. — Я же
за тебя переживаю. Ты же знаешь, что для любой матери счастье ребенка - самое
главное в жизни.
— Знаю-знаю, — вздохнула она.
— Я вот летом в санатории с одной милой женщиной
познакомилась и так сдружилась. У неё сын неженатый…
— Даже не думай! — Рита разозлилась, поняв, что
задумала мать. — С личной жизнью я сама как-нибудь разберусь.
— Вот именно, что как-нибудь. Пошла бы работать
бухгалтером, может, с каким-то приличным молодым человеком сама и познакомилась
бы.
— Всё, мам. Пока!
Рита с силой нажала на кнопку «завершить вызов», швырнула
телефон в сумку и встала из-за стола. Неприятно горчащее ощущение, растёкшееся
внутри, не терпелось заесть двойной порцией десерта.
Декабрь выдался тёплым. Рита же любила, когда белый пушистый
снег ложился крупными хлопьями на чернеющий асфальт, на серые понурые дома и
голые деревья и превращал город в новогоднюю сказку. Но вместо белого
волшебства на улице царствовали ветер, сырость и слякоть. Солнце не появлялось,
и столица окончательно утонула бы в унынии, если бы не яркие витрины кафе,
ресторанов и магазинов, украшенные новогодними игрушками и мерцающими
гирляндами. Правда праздничного настроения Рита не ощущала, но хотела оставить
плохое в уходящем году и начать с чистого листа.
Тонкие ручки тяжёлых пакетов с продуктами больно врезались в
ладони даже сквозь перчатки. Рита остановилась, поправила шапку, поменяла
пакеты местами и взяла поудобнее. До дома оставался десяток метров, но силы
заканчивались. В зимней куртке было жарко, по спине бежала струйка пота, а в
правом сапоге хлюпала ледяная вода после того, как Рита наступила в большую
лужу, не имея возможности её обойти или перепрыгнуть. И мысль о том, что надо
либо купить новые сапоги, либо отнести в ремонт старые, удручала: у Риты не
было ни сил, ни времени, ни лишних денег. Она и в магазин бы не пошла, если бы
холодильник не был абсолютно пуст.