На совещании десятников день назад,
где определялась стратегия грядущего боя, Одинцов предложил
заманить врагов в деревню, а уж на тесных улочках уполовинить
гостей из арбалетов с крыш, а затем точечными ударами добить
оставшихся. Тех же, кто попытается бежать, сомнет конница. План
казался идеальным, только вот Черноус его сразу разметал в пух и
прах, заявив, что боркичи не дураки и в деревню не сунутся. Нужда
заставит, разобьют лагерь на околице, а в деревне всем тесновато
будет. Если же они заподозрят неладное, то атакуют зажигательными
стрелами деревню издалека. Деревянные избы вспыхнут за милую душу.
А пока волчьи солдаты собьются в боевое построение, добрая половина
останется лежать на земле.
Серега вынужден был согласиться с
Черноусом. Совещание затянулось до глубокой ночи, но ловушка была
выстроена, осталось только дождаться добычу и захлопнуть
капкан.
И вот несколько часов назад
разведчики, ворвавшиеся в деревню, принесли весть. Армия сотника
Ярина на подходе. У волчьих солдат осталось время выдвинуться на
позиции и встать в засаду.
Серега не сомневался в победе. Он не
знал, откуда пришло это чувство, но оно напитало его спокойствием и
решительностью.
Вот показались первые тени вдалеке на
дороге. Одинцов не мог разобрать подробностей. Сквозь приоткрытые
двери конюшни лился лунный свет. В крайних домах деревни мерцал в
окнах трепещущий огонь лучин – иллюзия жизни. Враги должны
поверить, что их тут ждут друзья.
Минуты текли медленно, словно медовая
патока в бочку. Вражеская армия приближалась. Серега уже мог
разобрать их построения. Первыми шли конные десятки. Приличное
количество. Позади маршировала пехота с копьями в руках и щитами,
прикрывавшими грудь. Осматривая накатывающий вал железа, Серега
выискивал взглядом командира армии. Он скользил по доспехам и
оружию, взгляду не за что зацепиться.
Наконец, он увидел сотника Ярина.
Сомнений быть не могло, это он. Могучий богатырь, закованный в
пластинчатый доспех, с огромным щитом, притороченным к седлу. На
щите был изображен костер, на котором корчились грешники, над
костром заливался смехом череп с горящими изнутри глазами. Жуткое
зрелище. Голову рыцаря закрывал шлем, исполненный в виде смеющегося
черепа. Подле сотника ехали пятеро рыцарей в тяжелых доспехах –
личная охрана.