Громыхнуло. Голубоватая вспышка отбросила
меня назад, и я с трудом остался стоять, крутя головой и пытаясь
избавиться от черных мушек перед глазами. В ушах предательски
гудело, да так что я не слышал ни слова из того, что мне прямо на
ухо орал возникший рядом Гаубицев. Чуть дальше собиралась толпа, в
панике махал руками Ульянов, к нему с носилками уже бежали
санитары.
А
у ног куратора первого курса, раскинув руки в стороны, валялся
поверженный Недосуд.
—
…ты что творишь придурок — были первые слова которые я
услышал.
«невозможно! Как вы его победили! На нем же
был щит!» — вторила ему Мария.
—
Не важно. Это все не важно. — улыбаясь пробормотал я. — Он видел
запись моих боев. Значит эта запись до сих пор есть! Как и запись с
медчасти!
—
Курсант Иванов, потрудитесь объясниться, — сурово глядя на меня,
спросил безопасник. Я стоял напротив комиссии из двух наблюдателей,
трех «беспристрастных» судей и медика. — Каким образом вы сумели
пробить щит курсанта Белякова? Да еще так, что его резонанс просел
в три раза.
—
Не имею представления, о чем вы, господин дознаватель, — честно
ответил я. — Находясь в состоянии крайнего напряжения, я просто
ударил его со всех сил. Может, он сам себя «коротнул», когда
поставил щит в согнутом состоянии? К слову, разве то, что он
попытался применить свой дар во время дуэли с неинициированным, не
преступление?
—
Преступление, при этом уголовное, — вместо Сергея зло бросил мой
преподаватель. — И у этого преступления больше пяти сотен
свидетелей.
—
С этим мы разберемся позднее, когда господин Беляков выйдет из
состояния комы, — перебил его Сергей. — Сейчас же у нас на повестке
куда более серьезное нарушение. Если выяснится, что студент Иванов
не тот, за кого себя выдает, он будет отчислен с позором. Без шанса
поступить в другое училище.
—
Как может быть административный вопрос важнее уголовного? — спросил
Гаубицев, посмотрев на безопасника. — У нас тут тяжкое
преступление, а не мелкая шалость старшекурсников, протащивших в
училище блядей.
—
Ни мы, ни вы уголовными преступлениями не занимаемся, — сухо
поправил его Сергей. — Это дело жандармерии. К тому же природа
этого явления еще непонятна. Возможно, именно Иванов использовал
щит против Белякова и тем самым повредил его связь с божественной
материей.