—
Неинициированный пятнадцатилетний задохлик? — показав на меня
рукой, будто остальные не видели, переспросил учитель.
—
Этот задохлик поборол троих на вступительном экзамене, отправил в
нокаут уверенного середнячка группы «А» и каким-то образом вывел из
строя лучшего студента третьего курса! — если в начале своей речи
Ульянов говорил почти шепотом, то последние слова он проорал, не
выдержав и вскочив с места. — КАК?!
—
Я видел подобную технику боя на южной границе, — неожиданно
произнес гладко выбритый мужчина. — Надо сказать, выполнена она
была в достаточно уверенной манере, так что, если бы не возраст и
европейская внешность, я бы предположил, что перед нами шпион
бритов, обучавшийся вместе с гурками.
—
Вы обращаете внимание на совершенно не важные детали, отвлекаясь от
главного — этот подросток нокаутировал нашего чемпиона, лучшего
бойца третьего курса, — сказал Сергей, ударив по столу и оборвав
все разговоры. — Я не могу признать его победу честной и ставлю под
вопрос само проведение дуэли. Голосуем за.
—
Прошу прощения, но это бред, — неожиданно для меня произнес усталый
усач, как я начал называть про себя импозантного мужчину в костюме.
— Пятнадцать лет, неинициированный, пробить щит? Нет, случай,
безусловно, интересный, однако у нас есть записи, так что мы должны
закрыть этот вопрос, отпустить кадета и внимательнейшим образом
изучить все данные. Я против.
—
Против, — тут же заявил Гаубицев.
—
Значит, мой голос решающий, — проговорил «боевик», посмотрев на
поднявших руки Ульянова и Берегова. — Не знаю ваших резонов,
господа, но, на мой взгляд, двух мнений тут быть не может. Парень
победил дважды, причем в дуэлях, в которых не должен. Я против
непризнания дуэли. Более того, считаю, что нарушений не было. Кто
за? Также трое против двух.
—
Иванов, можете быть свободны, — махнув от себя ладонью, произнес
усталый усач, будто выгоняя неразумное животное из
комнаты.
—
Честь имею, — откланялся я, развернувшись.
—
Да какая у тебя может быть честь? — донесся до меня недовольный
голос Ульянова. — Господа, вы не понимаете, это же настоящее
бедствие…
Дослушать, что он хотел сказать, мне не дали,
к дверям подошли несколько старшеклассников из алфавита и оттеснили
меня в коридор. После схватки я чувствовал себя совершенно
вымотанным, голова чуть кружилась, энергия, которую я копил на
протяжении всего дня, едва плескалась в чакрах земли и воды, но
через «душу» я непрерывно пополнял ее, не понимая, куда такая
прорва силы может деться.