Я отправился в душ, смыл с себя пот и грязь арены, а потом пошел
к химерологу, в лаборатории которого и находилось тело старикана.
Апелиус одобрительно урчал — старик предвкушал обретение тела.
Правда, никакого тела этому господину не достанется, пока я не
получу гримуар и не скопирую заклинание. Я долго вел деда от
полного нежелания делится уникальным ресурсом, до вполне
адекватного обмена: я обеспечиваю тело и переселение его души, а он
взамен отдает мне заклинание. И все вроде как довольны. Я — так
точно доволен.
— Хочешь загадку? — спросил Апелиус, которого вдруг прорвало на
"поговорить".
— Ну давай, — пожал я плечами.
— К целителю стоят три разных человека, у которых больны разные
органы, и если их не пересадить от здорового человека, они умрут.
Все трое — герои войн, великолепные короли, под царством которых
королевства цветут, а народ радуется, или милые невинные дети — сам
выбери категорию. А в приёмной сидит пацаненок, говнюк по жизни,
полностью бесполезный для общества, но при этом здоровый и
пригодный для того, чтобы его выпотрошили и пустили на запчасти для
героев. Какой выбор сделал бы ты? Пустил бы подростка на
органы?
Я задумался, даже зашагал медленнее. Правда, на решение мне
понадобилось не больше минуты — слишком уж оно напрашивалось.
— Зависит от того, какое решение какую выгоду мне принесет. А
ты?
Теперь уже молчал Апелиус, видимо, не ожидавший, что его вопрос
зададут ему же.
— Я бы, наверное, героев спас, — наконец ответил архимаг. —
Перед этим, конечно, рассказал бы им, что выбор зависит от меня,
получил от каждого кредит доверия, а потом и определил парнишку в
донора.
— Почему?
Апелиус ответил с легким недоумением, будто ожидал, что я сам
пойму очевидность такого решения:
— Потому, что с людьми, которые прожили часть жизни не зря,
которых знают и уважают в народе, которые наверняка обладают
влиятельными связями, легче захватить или построить империю,
Нильям. Это же база, парень!
Ну, теперь ясно: на психику старикана снова давит жажда власти.
Главное, после обретения Апелиусом тела не стать преградой между
ним и мировым господством.
Химеролог Тим Шахтер на шахтера не похож совершенно: шахты
обычно делают с низкими потолками, экономя людской ресурс и
материал на подпорки, а Тим весьма высокий — под два метра.
Шахтерам положено быть крепкими, а мужичок лет тридцати — худой
настолько, что вызывает недоумение — как он вообще может шевелить
обтянутыми кожей костями и даже протягивать огромные,
лопатообразные ладони для рукопожатия. Нескладный, взъерошенный,
адепт-химеролог напоминал несуразную цаплю, которая вдруг невесть с
чего стала человеком. В первую встречу он почему-то вызвал у меня
легкую жалость своим внешним видом, но эмоция быстро утихла. Жалеть
адепта было не за что — силушки третий ранг накинул изрядно, как и
ловкости с живучестью. У практиков внешность — далеко не
главное.