— Бардак, — выплюнул Апелиус. Я согласился с архимагом — больше
всего мне хотелось уйти из этого места и не возвращаться, пока Тим
здесь все не вычистит. Но увы, выбирать исполнителя странного
заказа не представлялось возможным — адепт был лучшим химерологом
из доступных, и требовался нам больше, чем мы ему.
— Тело я восстановил и обработал, так что сейчас самое время
вносить изменения, — сказал Тим, и перевернул тело лицом вверх.
Впрочем, рассмотреть внешность это не помогло — лицо пацана от
подбородка до носа закрывала нашлепка мясного цвета, переходящая в
красный шланг, ведущий ко дну ванны.
— Значит, так: мне нужны сверхпрочный скелет, гибкие и прочные
мышцы, размер в сорок девять с половиной сантиметров чистого
удовольствия и метровые тентакли на спину, — серьезным тоном
перечислил архимаг, и добавил. — Именно сорок девять с половиной!
Не меньше, но и не больше!
Иногда юмор Апелиуса был смешным, а иной раз не вызывал ничего,
кроме раздражения.
— Я хочу вырезать на ребрах тела рунные цепочки, превратив их в
своеобразные недоартефакты.
Тим заморгал, пытаясь осмыслить нестандартную просьбу, а потом
по-птичьи склонил голову набок.
— Это... Да, это возможно. Сейчас обеспечу.
Тим переливчато свистнул. Что-то зашуршало, заверещали, залаяли
и зарычали монстры и звери в клетках, и спустя десяток секунд в
тупик протиснулось странное существо на паучьих лапах с плоской и
громадной... поверхностью. Назвать эту часть существа спиной у меня
язык не поворачивался.
Монстр подошел к ванне — я брезгливо посторонился — и мужик
быстро уложил тело на существо. Операционный столик на ножках
широко расставил эти самые ножки и даже не шевельнулся, когда на
него со звучным шлепком упало человеческое тело.
После этого Тим призвал бао и я впервые понял, как действует
высокоранговый химеролог.
Если друиды могут управлять всем, что растет, задавать всяческие
программы семенам и прочее такое, то химерологи властвуют над
плотью. Кисть руки Тима поплыла, кожа сползла до запястья, обнажая
щупальца, крючки и костяные лезвия, которые в обычной жизни
заменяли практику пальцы.
Я уловил выплеск бао неприятного мне оттенка и инстинктивно
закрылся от этого потока. В том числе и из-за окраса бао я не
сделал ни шага, чтобы уйти от Пау Лимбоса... ну, не считая того,
что наставника мой уход смертельно обидит, и что за разрыв
контракта придется отдать немало чернышей, с которыми и так
проблемы. Старикан-друид, конечно, говнюк еще тот и я его убью,
едва пойму, как это сделать максимально безопасным способом, но
других друидов в школе просто нет. Я уже не смогу переучиться на
того же химеролога — бао природы, роста, жизни уже составляет
неотделимую часть меня. Эта энергия с первой же медитации в садах
начала перестраивать под себя мои энергоканалы и менять искру.
Обратного пути нет. Разве что тело менять методом Апелиуса, и то —
я не уверен, что это сработает. Да и нравится мне мой оттенок бао —
думаю, лучше иметь возможность превратить кусок пустыни в поляну,
чем создавать ходячие операционные столы и иметь тентакли вместо
пальцев. Даже если вдруг их можно сложить в сорок девять с
половиной сантиметров чистого удовольствия.