— А я разве не несу? — в его голосе
вновь послышался вызов.
— Да несешь, конечно. Только не туда.
Помяни мое слово, ничем хорошим эта история не кончится.
— Ты ведь злишься из-за разговора с
Ириной Петровной?
— Не без этого, — отец вновь отпил из
чашки.
— Но ты же сказал, что не будешь
звонить…
— Ну так мой несамостоятельный сынок
очень просил, и я все же решил пойти навстречу.
Роман с шумом выпустил воздух.
Возразить вновь было нечего.
— Ты хоть понимаешь, что будет, если
Маша вдруг забеременеет?
— Пап, на дворе двадцать первый век, и
лично я в курсе, откуда берутся дети.
— Дерзишь, — холодно улыбнулся
отец.
Роман привычно собрался сказать
«извини», но прикусил язык. Отец долго его разглядывал, а потом
наконец произнес:
— Рома, улетай домой. Пока не поздно.
У тебя еще есть время окончить школу и определиться с
колледжем.
—Я не могу! — вырвалось у Романа
громче, чем он хотел. Ну как отец не понимает, что он просто не
может бросить Машу? И Димку, и Ляльку. Господи, неужели это не
очевидно?
— Ты не хочешь, Рома, — повторил
отец.
— Ты не понимаешь! — в отчаянии
воскликнул Роман.
— Понимаю, сынок. Но это только
кажется, что не можешь. А потом оказывается, что все можешь. И
жизнь не заканчивается.
— Ты уверен? — прищурился Роман. — Ты
уверен, что ты поступил правильно, когда улетел и бросил Ирину
Петровну?
— Не знаю. Зато я знаю, что ты
совершаешь ошибку, Ром.
— Ну, значит, совершаю, — ответил
Роман, вставая с кресла и запахивая пиджак.
— Договорись с Яной, где ты ее
подберешь завтра. Или вам корпоративную машину дать? — как ни в чем
не бывало сказал отец.
— Не нужно. Я сам поеду.
— Ну и славно, — отозвался отец и,
сделав еще один глоток кофе, уткнулся взглядом в монитор, а Роман,
мысленно выругавшись, вышел из кабинета.
Яна встретила его вежливой улыбкой, а
ему впервые захотелось сказать девушке гадость. И отцу — тоже.
Потому что, черт побери, какое моральное право имеет человек,
держащий при себе вот такую Яну, учить его тому, что правильно, а
что нет?
Когда некогда важные вещи лишаются
смысла
Машину Крестовского-младшего Яна
увидела издали и подняла руку, чтобы он ее заметил. Она,
признаться, уже околела на пронизывающем ветру, потому что никак не
ожидала, что Крестовский опоздает почти на полчаса. Сама Яна
никогда не опаздывала и терпеть не могла необязательных людей.
Понятное дело, высказать она ничего ему не могла, но хотелось до
ужаса.