– Мы его ждали.
– И кто из него вышел – баба! Нет, куда катится мир?
Жюльетта решает вернуться. При виде столика из кованого железа со стульями ей хочется вдруг сесть во дворе, покайфовать немного, насладиться теплым воздухом. Она скидывает туфли. Пальцы на ногах раскрываются веером, обретя свободу. Для первой прогулки по кварталу она выбрала босоножки, совершенно негодные для мощеных улиц и крутых лестниц. Обуви у нее хватает всякой, но nec plus ultra[15] – босоножки из тонких ремешков на головокружительно высоких каблуках. Ноги в них выглядят длинными, как у танцовщиц. Но она знает, что ноги ее ненавидят за это истинное изуверство, и это просто из себя ее выводит. И все же, когда у нее мандраж – перед важным свиданием, например, или по другим особым случаям, – это сильнее ее, непременно надо взгромоздиться на каблучищи. Она носит с собой розовые пластмассовые сланцы. И когда нет больше сил, то достает их из сумки.
Она берет из пакета бокастое яблоко, вытирает его о рукав кардигана и с аппетитом кусает, вспоминая ягодицы мужчины с «веспы».
Выходит, боскоп округлее гольдена?
Большой кот, коренастый, на крепких лапах, пушистый, темно-коричневого с рыжинкой окраса, с янтарными глазами и внушительным хвостом, хрипло мяукнув, выныривает из-под куста гортензии. Настоящий лев! Он пересекает двор с видом властелина.
Единственный мужчина в доме – кот! Жан-Пьер! Интересно, кто дал ему такую дурацкую кличку?
Жюльетта смотрит на увитый глициниями фасад.
Карла сказала, что они поставили крест. Поставить крест! Уму непостижимо! Слово-то какое! Почему? Они сумасшедшие? Монашки? Я угодила в монастырь? Мне наденут на голову чепец… а мне совсем не идут шляпки… вот маме очень идут… как и туфли на высоких каблуках… как красиво – женская ножка в мужской руке… мужская рука… мужской голос… дом без мужского смеха… без мужских носков в ванной!
Распахивается окно на третьем этаже, появляется голова со стриженными под мальчика серыми волосами.
Женщина. Ну конечно.
С лейкой в руке она разговаривает с цветами, давая им напиться. Опускает глаза и, улыбнувшись, машет Жюльетте. Это Симона.