- Обменять? – я остолбенел.
- Конечно, - спокойно ответил
Старейшина. – Совершим обмен с императорским кланом. Ты уйдешь под
крыло Мстиславских, а мы получим… ну, за такой обмен просят
очень крупные привилегиии гарантии.
- А если я не хочу? Меня спрашивать
не надо? Я, кстати, не ваша собственность, Семен Игоревич.
Старик с интересом поглядел на меня
как на заговорившую мебель, стоящую в его кабинете. Не перебивая,
ждал, что я еще выдам.
- Я могу испросить высочайшего
разрешения на экспертизу, - делаю хитрый ход и внимательно гляжу,
как отреагирует Булгаков. – Если выяснится, что княгиня Гусарова не
обманывает меня, то я в самом деле Мамонов, а не какой-то там
Волховский.
- А ты разве не просил об этом у
императора, когда валялся на больничной койке? – в голосе деда
Семена послышались нотки радости и разочарования. Черт его знает,
как это возможно, и почему именно так. – Вик, я считал тебя гораздо
умнее.
- Никогда не поздно, - буркнул я,
мгновенно поняв, что Старейшина ни сном ни духом не знает о письме,
пришедшем из Евгенической Генетической Комиссии. Уже хорошо. Пусть
и дальше остается в неведении произошедшего. Да и за праздничным
столом по случаю моего возвращения из больницы Иван Олегович и тетя
Люда хранили молчание. Ясно, что кто-то из них мог догадаться о
содержимом конверта, но предпочел пока не задавать вопросов.
- Поздно, ты шанс свой упустил, -
Старейшина откинулся на спинку дивана. – Урок тебе на будущее:
всегда тщательно продумывай, что ты хочешь получить от своих
должников. Иногда попросить маленький заводик по производству
туалетной бумаги важнее банковского счета, пухнущего от золота. Я
утрирую, конечно. Однако смысл тебе должен быть понятен.
- Я и понял. Со своим заводиком я
могу играть на рынке, регулируя потребности населения в этой самой
бумаге, а золото может исчезнуть в любой момент.
- Хм, я немного ошибся в своих
суждениях, - уже мягче посмотрел на меня старик. – Сразу сообразил.
Поэтому мне очень интересно, что же ты попросил у Мстиславских?
- Семен Игоревич, неужели вы ждете от
меня откровений? – я нахально взглянул на Булгакова. – Это же
личное дело.
- Ну да, как-то я забыл, что ты не
мой правнук, - неопределенно протянул Старейшина и больше не сказал
ни слова до самой Коллегии, где в ожидании своего спасения сидели
Димка-кощун и Артем. Он погрузился в свои мысли, неподвижно глядя
на дорогу, а я с беспокойством думал о разговоре с Брюсом. Какие
аргументы найдет чародей, чтобы перетянуть меня на сторону
Мстиславских? Или вовсе не будет их искать, заморачиваться тонкой
игрой, а прямиком в лоб предложит сделать выбор. А я не хочу ни к
императорскому клану, ни к Булгаковым. У меня есть семья, свой Род,
отец и мать, давшие мне жизнь. И не думаю, что Мамоновым так важен
мой магический статус, Разрушитель я или нет. Я их сын – и этим все
сказано.