— Я… не знаю, —
ответила со смятением в глазах, вызывая во мне тень того же чувства — «не
знаю»?
— Тогда проверим
опытным путём. Тебе будет очень приятно, но долг платежом красен... Я хочу от
тебя того же… позже…
Снял с неё платье —
она послушно подняла руки и откинулась на зеркало. Голенькая, красивая,
совершенная, настоящая и сейчас вся моя. Моя сладкая жертва, мой счастливый
случай. Стянул с себя рубашку, подтянул девушку к себе и обнял, накрыв её губы
нежным поцелуем. На этот раз она ответила, прильнув ко мне всем телом, пылко и
неумело, дразня твёрдыми уткнувшимися в кожу сосками и упругой мягкостью
прижавшейся груди. Я целовал её, не в силах оторваться, гладил изгибы её тела,
сминал пальцами бразильскую попу и пьянел, как мальчишка, как в первый раз. И
хотел её так сильно, что не в силах был остановиться и не елозить членом по её
влажной плоти, касаясь клитора и постанывая от удовольствия.
Я еле оторвался от
неё, уложил на прохладный камень, видя, как её кожа отозвалась на холод, как
дерзко манили торчавшие крупные соски. Пробовать их на вкус, лизать и сжимать
губами — просто кайф! Я сосал её, вбирая ореолы в рот и лаская языком, целовал
упругие холмики, сминая их пальцами, и трахал её, не проникая, скользя
размеренно членом по тёплой набухшей плоти девочки. Все мышцы ниже живота
напряг, чтобы не излиться прямо сейчас, чтобы познать её всю, насадить на член
и умереть от жаркого тесного плена лона.
Зверь сам нашёл вход
в нежный бутон, уткнулся головкой, дрогнув в предчувствии.
— Помоги мне ручкой,
девочка… — выдохнул ей в губы и снова двинулся внутрь, медленно и настойчиво.
Она обняла член
ладошкой и провела сверху до основания, и я застонал от долгожданной ласки,
двинулся внутрь, но она всё ещё не готова меня принять, а вторгаться насильно
значило порвать её и сорвать себе уздечку. Хотя одну узду она уже сорвала: чего
мне стоило не взбеситься от тщетности ласк — знает только бог. Или чёрт. Я едва
не зарычал и припал к её шее, скользнув по ней губами, прихватив кожу у
основания и снова спустившись к девичьей груди, хватая соски жадно, прикусывая
кожу вокруг и сжимая её попу.
Что не так с этой
девчонкой? Почему она хочет, но не раскрывается, как намертво запаянная? Мой
божественный десерт с неожиданным вкусом, украшенный спелыми черешенками лежит
передо мной беспомощный, с крупными слезами и мольбой в золотистых глазах, а я
дико хочу, безудержно и яростно, но не могу попасть в этот рай!