Я вздохнула,
перелистнула страницу и уставилась на старинную гравюру,
изображавшую вампира.
Гад в черном
плаще, с оскаленными клыками и змеиной улыбкой вышел чересчур
колоритным. Такого увидишь ночью — заикаться станешь. Художник,
писавший «портрет», вложил в него всю душу. Хотя, конечно, будь моя
воля, я почитала бы что-нибудь из художественной литературы. Увы и
ах. Ничего подобного в книгохранилище не имелось. Только
публицистика, энциклопедии и научные трактаты.
Я перевернула
следующую страницу. Теперь пошла нечисть. Создания живые, но не
особо приятные. Василиски. Высокие широкоплечие красавцы, способные
убивать одним взглядом. На гравюре василиск был изображен в темных
очках. Я смотрела на них не отрываясь и думала, что точно такие же
видела на Земле, за пару недель до своего появления в этом
мире.
— Тихо шифером
шурша, — пробормотала я. — Моя крыша, похоже, уже улетела. И
вернется не скоро.
Нет, меньше
всего мне нужно сейчас думать о черных очках на старой гравюре.
И я решительно
перевернула страницу.
«Сказки… Он рассказывал сказки так же легко, как дышал. Они
лились ручьем, бурлили водопадом, нагромождались, как льдины, одна
на другую, чтобы внезапно столкнуться и заставить слушателей
вздрогнуть от звука крушения… И рассказывались… Рассказывались…
Существа, расположившиеся кто рядом, кто чуть дальше, практически
не дыша, внимали каждому драгоценному слову, жадно впитывали в себя
звуки и образы, наслаждались рассказанным и с нетерпением ждали
новой, такой же завораживающей истории. Или сказки. Кто же поймет,
о чем сейчас повествует Баюн[3].
Дверь раскрылась бесшумно, те, кто был заворожен неспешным
повествованием, ничего не успели понять, даже вздохнуть не успели.
Тьма и Бездна поглотили их в одно мгновение»[4].
Я вздрогнула. Прелесть какая. Даже знать не хочу, кого так
красноречиво здесь описывают. Хорошо, если это нечто теперь в
кошмарах мне сниться не будет…
Отложив в сторону эту книгу, я принялась за сказки и легенды
этого края с давнишних времен до наших дней. Поучительное, хоть и
довольно страшное чтение.
«В маленькой таверне, расположенной на окраине, было шумно и
людно. Существа практически всех рас, населявших город, собрались
сегодня вечером здесь, забыв о собственной безопасности, чтобы
насладиться прекрасным эльфийским пением, так редко радующим их
непритязательный слух. Бард-полукровка, смесок эльфа и дракона,
небрежно прислонившись спиной к каменной стене, взял первые
аккорды. Посетители замерли. Музыка лилась неспешно, как тихий
лесной ручеек, неслышно перекатываясь с аккорда на аккорд, творя
древнюю волшбу и завораживая своим звучанием всех живых существ. Её
хотелось пить, как глоток хорошего старого вина, смаковать каждый
звук, тщетно пытаясь запомнить слова и мелодию. Казалось, без этой
музыки жизнь просто исчезнет, прекратится, растворится в
небытии…»[5], - читала я, стараясь лишний раз не представлять в
подробностях, как можно исчезнуть без музыки.