Среди девчонок я обратил внимания на троих — та рыжая с
веснушками, которая объясняла Елене Евгеньевне про Чемодакова.
Явная заводила, уверенная, взгляд открытый. Активистка, не иначе.
Невысокая черненькая девица со злым лицом маленькой собачонки.
Одета в черное. Выделяется на фоне остальных. И худая девушка,
похожая на самку богомола. Ярких красавиц, вроде Шарабариной, среди
девчонок не было. Хорошеньких хватало, но выделялись на общем фоне
вот эти три.
А среди парней... Честно говоря, на Бодю я бы сам не обратил
внимания. Ну, толстый. Но ведет себя пока что скромно, не шумит, не
качает права, никуда не лезет. Я думал, что приедет очередной
хамоватый альфач, который будет нагибать всех, до кого дотянется.
Но нет. Пока ничего такого.
Гораздо больше внимания привлекала парочка явно спевшихся
приятелей — длинного и тощего и невысокого и коренастого. Я пока не
мог определиться, на кого они больше похожи — на «тупого и еще
тупее» или на Джея и молчаливого Боба.
— А вот и наш Чемоданов, — прошептал Марчуков, плюхнувшись рядом
со мной на диванчик. — И у него здоровенный чемодан!
— А? — встрепенулся я и повернулся в сторону вновь
прибывшего.
О, а этого парня я знал! Только без фамилии. Он был странным
другом нашей семьи в начале девяностых. Черноволосый, с дурацкими
усиками и хитрым прищуром. Когда он приходил в гости, мама всегда
закатывала глаза и шептала что-то неразборчивое. Он был громкий,
много хвастался, какой он всамделишный «новый русский», и как они с
«братвой» бодро бабки рубят. И даже пиджак малиновый где-то достал.
Мама говорила, что заказал у знакомой портнихи, чтобы было точь в
точь как Версаче. Вот только с мобилой не срослось, ее за почти
бесплатно добыть не получалось. Так что он ходил с пейджером и не
уставал все время качать головой и охать, как же ему неудобно без
своей моторолы, которая как раз в ремонте.
Вроде бы, он и правда пытался крутить какой-то бизнес, но он в
этом смысле был каким-то патологическим неудачником. Нашел партию
китайских кроссовок по «вкусной» цене, закупил, а пока товар ехал,
точно такие же кроссовки начали продавать во всех ларьках по цене в
полтора раза дешевле его закупочной. И так было во всем.
Единственное, что про него можно было сказать точно — он был
совершенно неунывающим. Даже когда его «братва» сунула его зимой в
холодный гараж за вовремя не отданные деньги, ухитрился оттуда
вылезти, сбежать и затеять очередное провальное дело.