Я выцепил взглядом группу самых высоких детей, наверняка это
наши и есть. Они сбились в кружок вокруг Елены Евгеньевны. Картина
была та же самая, что и у нас. Девчонки смотрелись уже практически
взрослыми тетями, у всех уже были на месте все полагающиеся
женщинам выпуклости. Ну, кроме тех, у кого их и через несколько лет
не появится. А вот парни делились на два типа — высокие и тоже
почти взрослые на вид и пацаны обычные, практически дети еще. Ну,
такой уж возраст — четырнадцать лет. Переходный во всех
смыслах.
— А где Бодя? — Марчуков вытянул шею.
— Вон тот, в синем костюме «Динамо», — кивнул Мамонов. — Ничего
себе, он жирный стал!
— Ладно, потопали к нашим уже, — Марчуков направился к кучке
вновь прибывших пионеров.
— ...сейчас мы с вами пойдем в наш отряд, разместимся,
познакомимся, а потом пойдем обедать, — излагала план действий
Елена Евгеньевна. — А где Артур Георгиевич?
— У него что-то случилось, но он обещал до обеда приехать своим
ходом, — объяснила рослая рыжая девушка, лицо которой было покрыто
россыпью веснушек от лба до подбородка. — Сказал, чтобы мы вели
себя хорошо и вас не обижали, Елена Евгеньевна.
— Ну что ж, тогда пойдемте в отряд без него, — вожатая махнула
всем рукой, указывая направление, и наш новый отряд нестройной
колонной потянулся вглубь лагеря. Только теперь мы были не вторым
отрядом, как в прошлую смену, а первым. Спортсменов почему-то
лишили статуса отряда. Может быть, потому что они в середине смены
уезжают, а может Надежда Юрьевна поссорилась с их заносчивым
тренером. Я пару раз видел, как они на повышенных оборотах
разговаривают.
— Бодя — это вот этот? — спросил я, ткнул пальцем в самую жирную
спину. Парень был не очень высоким, но в ширину явно удался. На
коротко стриженом затылке — белая кепочка, вроде тех, которые любят
носить на курорте.
— Ага, он, — кивнул Мамонов.
— Нам что-то надо про него знать важное? — спросил я.
— Ну... — Мамонов задумался. — Это сложно объяснить. Он такой...
скользкий тип очень. Ты его, главное, не называй в лицо Бодя.
Так-то он Борис.
— Ну вы чего плететесь-то? — возмутился Марчуков. — Там без нас
все хорошие места займут!
— А почему Сохатый? — спросил я. — Прозвище?
— Фамилия такая, — Мамонов хохотнул.
Мне показалось, что эта версия отряда как-то спокойнее что ли.
По палатам расселились безо всякой беготни, шума и воплей. В этот
раз мы оказались не в первой палате, а во второй. Просто чтобы не
оказаться в одной палате с Бодей. Дело даже не в его пока что не
проявившихся личностных качествах, а в том, что он храпит, как
трактор. Во всяком случае, так шепнул Мамонов. Так что мы
устроились всей троицей возле окна.