— Я не вру, - пропустил мимо ушей
разглагольствования Митяя Яр. - Я слышал, ты тоже повалялся на
славу… Понос, али как? Может, геморрой?
— Слышь, урюк! — зло зашипел Митяй. —
Это у вас в хлеву все дрищут. А я… У меня же просто простуда
была!
— Сдаётся мне, что не просто…
— Что? Да что ты там себе под нос
мелешь, сучонок? Обычный грипп, врач так и сказал.
— Угу. У обоих начался. Сразу. Как
только мы на том чёрном покатались и высказались в его крови…
— Я не знаю о чём ты, доктор бы мне не
соврал… Он отца боится. Да и придумать можно всё что угодно. А свои
идиотские фантазии при себе оставь.
— Фантазии, говоришь? — Яр ухмыльнулся
куда-то в сторону, но поворачиваться к Митяю не собирался. — А ты
кожу порежь. Глянь, что будет.
— Да на хер, говна ты кусок, мне себя
резать? Совсем псих? Катушки в башке давно проверял? Или тебе их
Гром всё до одной выбил?
— Боишься?
— И ничего не боюсь!
— Боишься! — кивнул Яр. — И боишься не
пораниться, а того боишься, что увидишь… боишься превратиться в
меня, в нечеловека и изгоя. Боишься, что папенька родненький
отрешится и выкинет тебя за ворота или в реку, как тех младенцев, о
которых мне Гром все уши прожужжал.
— Заткнись, — злобно пролепетал Митяй, —
не то я об этом расскажу отцу.
— Не расскажешь, — уверенно заметил
Ярослав. — Если порежешься и увидишь, что теперь внутри тебя живёт,
— точно не расскажешь.
Юноша быстро оглянулся через плечо и с
довольным видом вернулся к созерцанию дороги. Митяй непременно
сделает это — гордость не позволит ему отступить, а любопытство
лишь усилит эффект. И точно: Митяй отвернулся в сторону, чтобы Ярос
не видел, достал армейский нож и слегка резанул по пальцу. Понятно,
что ничего не произошло. Требовалось проявить больше смелости и
приложить усилие помощнее. Тогда сынок Воеводы зажмурился и уже
сильней полоснул по пальцу. Боль была секундной, но когда Митяй
открыл глаза, то обомлел. Кровь была абсолютно чёрная. Она
пузырилась и быстро застывала. В течение нескольких мгновений рана
оказалась закрыта засохшей коркой. Сердце пару раз глухо ухнуло в
груди, затем часто забилось. Тревога и страх закрались в душу.
Такое отцу точно показывать не стоило…
— Всё ты, тварь ублюдочная…
— Я? — Яр удивлённо полуобернулся к
Митяю. — Это я тебя заставлял в палату заходить? Помнится, что
наоборот отговаривал… а кое-кто не слушал.