Игорь, аккуратно переставляя ноги, вошёл в сени. В доме стоял
тяжёлый смрад. Потёмкин держал за шкирку хозяина дома, который,
словно поводырь, вёл вперёд, в утробу этой шаткой и гнилой избы,
где смогла выжить его семья.
Пока Игорь лихорадочно пытался нащупать во внутреннем кармане
фонарик, выпустив из рук повисший на ремне автомат, оборванец
понял, что ствол «ксюхи» больше не давит под рёбра. Он уже
перешагнул порог дома и вдруг одним движением извернулся,
одновременно пытаясь захлопнуть дверь. Потёмкин сильно ударился о
косяк. Ошарашенный лекарь завалился вглубь тёмных сеней, задев
что-то по пути и яростно матерясь. Звук покатившегося по полу ведра
перекрыл глухой стук захлопнувшейся двери. Обрез Игната тоже
куда-то отлетел.
Потёмкин проклял свою неуклюжесть, послал к чертям всех, кого
можно, и, наконец, выудил фонарик из-под плаща. Ещё он достал нож.
Другое оружие нельзя было использовать – звуки выстрелов могли
привлечь серых тварей, что шарили по округе.
Луч фонаря выхватил из темноты изъеденную жуками древесину,
небольшое помещение, свалку вёдер, лопат и какого-то другого хлама,
а также плотно закрытую дверь. Игорь с сомнением посмотрел на неё:
а надо ли ему туда? Уж больно не хотелось лезть на рожон, но тут он
вспомнил про девчонку, возможно, живущую здесь, и то, с какой
похотью рассказывал о ней Игнат. У мужчины начало всё закипать
внутри. Конечно, могло оказаться, что оборванец сочинил слезливую
историю, пытаясь заманить Игоря в ловушку, и, скорее всего, никакой
девчонки нет, но что-то подсказывало лекарю, что, оставив такое
существо, как Игнат, в живых, он обрекает других возможных путников
на страшную смерть.
Потёмкин толкнул дверь рукой. Та, вопреки ожиданиям, со скрипом
распахнулась. Слабый луч старого фонарика неплохо справлялся со
своей работой, да и помещение оказалось небольшим, поэтому света
вполне хватало, чтобы Игорь мог всё разглядеть. Похоже, это была
кухня. Деревянный стол с наваленной на него грязной посудой, пара
табуреток, печь у дальней стены, невероятного тёмно-серого цвета от
покрывавшей его грязи ковёр на полу, деревянный потолок из гнилых,
местами обрушившихся досок и закрытая дверь, ведущая, надо
понимать, в «зал» или спальню. Запустение здесь царило страшное.
Игоря не покидало ощущение, что в доме никто и никогда не жил. На
полу свалка мусора, а всё вокруг покрывал толстый слой пыли, на
котором местами виднелись отпечатки рук. То большие, принадлежащие,
наверное, Игнату, то маленькие… Очевидно, про дочку Игнат не
соврал. И она действительно существовала, хотя бы какое-то время
назад ещё жила здесь.