остается для меня не вполне достижимым – это сделать. Не давал тот самый «дух сопротивления», давным-давно внедренный в мое сознание. Он же подсказывал элементарный и честный, с детского сада знакомый способ вырваться из невыносимой ситуации –
бежать!
Но, видимо, у судьбы были на меня другие планы, потому что как только я осознал эту очевидную, но почему-то не приходившую мне до того в голову возможность, ситуация вдруг несколько раз подряд радикально изменилась. И хотя формально я продолжал оставаться в той же самой армии, окружающие «декорации» стали настолько иными, что я достаточно легко смог дослужить до «дембеля» – даже без единого отпуска и с минимумом увольнительных.
Вместе с бутафорской службой – где нам, двадцати принимавшим присягу новобранцам, единственный раз за все полтора года выдали десять учебных автоматов, которые надо было вовремя передать соседу, чтобы на фотографиях все воины были в должном виде; и пустыми посвящениями, когда, кроме не слишком искренней присяги государству, я за три бутылки водки был неофициально «возведен» в категорию старослужащих; а потом вдобавок зачем-то вдруг еще и крестился в православие, ничего «христианского» так и не почувствовав и не осознав, – для меня закончилось и время липовых справок, и фальшивых диагнозов. Дальше все будет по-настоящему…
Переломы, травмы, ушибы – преднамеренный обман.
Читтапад. Методическое пособие по целительству
И все было по-настоящему.
Мне не нужна была ни справка, ни тайм-аут от работы, но тем не менее дважды за одни сутки я по собственной воле приходил в больницу. Первый раз, хорошо знакомый коктейль из алкоголя и безрассудства вытолкнул меня – с трудом добредшего до приемного отделения – домой где-то через полчаса: «пустяковая» рана за ухом; обработали, даже зашивать не стали… А еще через пару часов совершенно новое для меня сочетание симптомов реального сотрясения мозга и жуткого похмелья заставило вернуться.
Теория, которую, кося от армии, я когда-то – давным-давно – учил, а потом вполне благополучно забыл, полностью подтвердилась на практике: и жестокая головная боль, и тошнота, и рвота, и головокружение – все это действительно было. И на этом кошмарном фоне я даже не в первый день осознал, что мое левое ухо не слышит ничего…