– Товарищ лейтенант.
Воронин оторвался от буквы «л».
– Что?
– Товарищ лейтенант, – голос Осокина звучал чуть хрипловато, – посмотрите, что мы там выкопали.
Воронин попытался изобразить на лице первую степень заинтересованности.
– Что?
– Морин, – крикнул Осокин. – Тащи её сюда.
Перед окошком показалось вспотевшее лицо Морина.
– Не сюда, баран, в комнату заноси, – заскрипел на него Осокин.
Морин ввалился в дверь, потоптался в нерешительности, потом подошел к столу и молча положил на него Маску.
– Что это? – успел спросить Воронин перед тем, как взглянул на неё.
Морин виновато улыбнулся и покосился на Осокина. Тот злорадно ухмылялся.
Воронин сидел и чувствовал, как волосы у него на затылке медленно встают дыбом. От этой штуковины исходила волна такого ужаса, какого Воронин никогда раньше не смог бы себе даже и представить. Он просто не предполагал, что ему может быть так страшно. Особенно без видимой на то причины. «Мне страшно», – отстранённо подумал Воронин и тут же ужаснулся от мысли, что, по всей вероятности, сходит с ума. Сознание странным образом раздвоилось. Вторая часть «я» Воронина уже готова была в панике упасть на дно бездонного чёрного колодца и сжаться там в комок вслед за первой, когда голос Осокина раздался, как ему показалось, над самым ухом.
– Товарищ лейтенант, что с вами?
Воронин отвернулся от Маски с такой скоростью, словно её вид жёг ему глаза.
– Нет, ничего. – Хрипло сказал он. – Идите, отдыхайте.
Немного подумав, он как-то странно усмехнулся и добавил:
– Интересная штуковина. Пусть пока здесь полежит. Возможно, какой-нибудь там музей вынесет вам благодарность.
– Может быть, – с не менее странной усмешкой ответил Осокин.
7
Конев шел сразу вслед за Голубевым. Под ногами противно поскрипывали полуистлевшие деревянные трапы периметра, по правую сторону тянулся надоевший выше горла досчатый забор с колючей проволокой. Вот уже год через сутки на сутки он заступает в этот чёртов караул, кроме того, это уже вторая гарнизонка. Что такое гарнизонка? Это две недели: караул, периметр, вышка, периметр, караул, периметр, вышка… И так далее. Целыми сутками, сутками, не днями – одно и то же. Едет, едет потихоньку башня от такой службы.
Хоть бы знать, что охраняешь. А то год уже долбишь в этом карауле и ничегошеньки не знаешь. Склады. Как же! Что-то он ни разу не видел, чтобы сюда что-нибудь завозили или что-нибудь вывозили. Всё можно было бы, конечно, объяснить какой-нибудь там секретностью или ещё чем в том же духе, да разве можно охранять вот так что-нибудь секретное и важное? Забор, хоть и высоченный, но весь перекошенный, солдаты службу тащат без продыху… да и вообще, слов нет! Конев сплюнул на полугнилые доски под ногами: а вали всё оно в одно место, чтобы ещё и голову этим забивать. Он дослужит здесь сколько положено, и домой. Пусть другие думают, кому всё это надо.