– Что снимать? – поднял брови Пушкин. Глаза его при этом были полузакрыты. – Какие фильмы?
– Художественные. – Вася на миг задумался, посмотрел на поэта, потом на бокал и сделал большой глоток. – А, не бери в голову, у вас еще это не изобрели.
– Не изобрели, – повторил Пушкин.
– Давай лучше споем! – Вася потряс захмелевшего поэта за плечо, от чего его кудрявая голова мотнулась из стороны в сторону.
– Давай, только у меня слуха нет.
– Серьезно? У Пушкина нет слуха?
Поэт мотнул головой.
– Вот это да, это же историческое открытие! – воскликнул Вася. – Ладно, давай я начну, а ты подхватывай.
Вася попытался сосредоточиться, вспоминая какую-нибудь застольную песню, набрал в грудь воздуха и затянул:
Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали.
Товарищ, мы едем далеко
Подальше от милой земли…
Наталья Николаевна Гончарова (ныне Пушкина), сидела в спальне и делала вид, что читает. Спальня находилась по соседству с кабинетом, и она пыталась уловить звуки, которые доносились из-за стены. Стены были толстые, слышимость плохая, но когда за стеной запели, это услышала и она.
Натали решительно захлопнула книгу, резко поднялась и вышла в коридор. Здесь пение слышалось громче. Из дальней по коридору двери высунулось удивленное лицо служанки, и та вопросительно посмотрела на барышню. Наталья Николаевна махнула рукой и лицо исчезло. Она подошла к двери в кабинет и резко, без стука, отворила.
В нос сразу ударил запах перегара с нотками смородины. На диване в обнимку сидели ее муж и давеча приглашенный господин. Они раскачивались (каждый держал в руке по бокалу) и напевали какую-то неизвестную протяжную песню. Она решительно подошла и встала напротив.
– О, Наташенька, познакомься, это Василий – детский поэт, – сказал Пушкин и улыбнулся.
– Мы знакомы, – произнесла Натали. Она подошла и решительно взяла у него из рук бокал.
– Александр, что здесь происходит? Тебе завтра у государя назначено, в каком виде ты предстанешь пред монаршие очи?
– К государю? – переспросил поэт. – Ну, назначено, значит, назначено. Не волнуйся, милая, русские поэты меру знают. – Он вдруг привалился к Васиному плечу и через секунду захрапел.
– Василий Сергеевич, помогите положить его на диван, – сказала Натали.
Вася, пошатываясь, встал, и они вместе уложили поэта на диван. Хозяйка взяла плед, сложенный на кресле рядом, и стала укрывать им мужа.