- Разве ты никогда не была в
Чернолесье? – улыбнулся провожатый.
- Нет. Я вообще кроме фронтира ничего
не видела, - замотала я головой.
- Ну, тогда добро пожаловать! -
пригласил Шайленур.
Ещё через пять минут мы вышли к
посёлку. Круглые домики, укрытые крышами из веток и листьев,
прятались среди деревьев. Причём строения расположились полукругом
на большой поляне у подножия огромной чёрной скалы, в центре
которой угадывался ещё более чёрный зев пещеры. Видимо это и есть
Чёрный Грот.
- Вот мы и пришли, Тинувиэль, -
мягким полушёпотом произнёс провожатый. - Надеюсь, твой новый дом
тебе очень понравится!
Иссеенэ выглядела, как стройная
девушка. Её чёрные, как вороново крыло, волосы были заплетены в
мелкие косички и уложены в хитрую причёску. Простое чёрное платье с
серебряной вышивкой подчёркивало идеальную фигуру. На ногах
красовались мягкие мокасины, тоже чёрные с вышивкой. Несмотря на
довольно скромную одежду, выглядела Иссеенэ просто потрясающе!
Хотя, как я уже поняла, у дроу все молоды и прекрасны. Поэтому по
внешнему виду их возраст определить невозможно.
«Если, когда вырасту, у меня не будет
такой же фигуры – закачу Гермилону истерику» - с завистью подумала
я.
- И откуда же ты взялась, юная лерра?
– строго поинтересовалась тёмная эльфийка, как только Шайленур сдал
меня с рук на руки и удалился. При этом взгляд женщины не сочетался
с её серьёзным тоном. В них была какая-то родная теплота. Так на
меня всегда смотрела мама.
От воспоминаний защемило в груди, на
глаза навернулись слезы, а потом меня и вовсе прорвало от осознания
случившегося. Только теперь до меня наконец дошло, что я тут сейчас
бегаю, суечусь, а на самом деле моя жизнь висит на волоске, моё
настоящее тело, лежит где-то в стеклянном гробу-саркофаге,
изуродованное, разбитое, обгоревшее. И мама. Бедная моя мамочка.
Даже не представляю, как она пережила то, что случилось, и как
перенесёт то, что может еще случиться. Возможно я её больше никогда
не увижу. Меня скрутило от рыданий…
В себя пришла только минут через
пятнадцать, обнаружив, что изо всех сил прижимаюсь к Иссеенэ, а та
гладит меня по голове, говоря в утешение какие-то добрые слова.
Моя внезапная истерика сыграла
хорошую службу. Женщина прекратила приставать с расспросами, а
отвела к себе в жилище и накормила вкусным, наверное, все-таки,
обедом, так как время уже близилось к полуночи (никак не привыкну,
что у дроу время бодрствования сна перепутаны).