Люди из открытого кафе поспешно эвакуировались в противоположную от крокодила сторону, двигая столы и переворачивая стулья. Словно ураган вымел компанию Джона из-за стола, да и он тоже стал пятиться, не сводя взгляд с крокодила. А тот словно не замечал его – в кафе уже никого не было, кроме их двоих – он прикрыл свою пасть, медленно опустил голову на пол и похоже собрался уснуть.
Джон хотел что-то сказать и… проснулся, дернувшись и откинув одеяло.
– Ф-фу, это же надо…, гадость какая.
Рядом зашевелилась жена.
– Чего ты?
– Ай, кошмар приснился.
– Ну, так тебе же. А меня зачем будишь?
– Ты сама проснулась.
– Всегда вот…умуа… ахм.
Джон покосился на нее, потянул на себя одеяло и закрыл глаза.
Зачем надо было так плотно ужинать? Знал ведь, что за это может поплатиться кошмарами, и все равно не удержался.
Чем-то тяжелым равномерно стучали по голове: дынь, дынь, дынь, дынь. Он хотел увернуться и не мог. Дынь, дынь. Наконец, сделал последнее усилие и повернулся на бок. Дынь, дынь, дынь. Перевернулся на спину, а затем на другой бок. Х-х-х – шумно выдохнул и открыл глаза. Дзинь, дзинь, дзинь.
Жена толкнула его в спину.
– Чего ты лежишь? Тебе звонят.
– Да?… А.
Джон сел, отыскал ногами тапочки, и, забрав со стола мобильный телефон, вышел из спальни. Телефон в руке дзинькал и дзинькал.
Джон проворчал:
– Погоди ты, дай глаза протереть.
Он прошел на кухню, включил свет и поморгал, привыкая к нему. Часы на стене показывали три. Мобильник утих, Джон положил его на стол и зевнул.
Вот, пожалуйста, привет от желудка: изжога. Когда уж он прекратит чревоугодничать? Ох-хо-хо… Кому в такую пору понадобилось звонить? Может, кто-то умер?
Дисплей на мобильнике осветился, появилось слово «работа» и снова: дзинь, дзинь, дзинь. Еще не слыша голос, Джон понял, что случилось нечто экстраординарное: домой ему подчиненные в выходные дни не звонили.
– Что стряслось?
– Шеф, ЧП, шеф! Вы слышите? ЧП! Але?
– Я повторяю вопрос: что…?
– Так я же говорю, ЧП! Я тут такое обнаружил! К нам гости!
– Не торопись. Делай четыре спокойных глубоких вдоха, так, так, ага, хорошо. Теперь начинай: меня зовут…
Джон Гилберт подъехал к обсерватории через полчаса. Оставив машину на стоянке у подножия холма, он преодолел пятьдесят восемь ступенек и вошел в здание. Марк уже полностью успокоился и встретил его в своей обычной полунасмешливой манере.