Я никогда не любил учиться, а, может быть, из Остермана учитель
был дерьмовый, сейчас сказать сложно, тем более, что теперешнее мое
положение резко отлично от того, к которому я привык. Даже в то
время, когда меня не считали наследником, я все равно оставался
внуком своего Великого деда, и меня, как минимум, остерегались
задевать слишком уж сильно. Другое дело, что почти всем было на
меня наплевать. Не обучается царевич даже грамоте, ну и хрен с ним.
Трубку начал в одиннадцать лет курить, да чем бы дитя не тешилось.
Впервые женщину в тринадцать попробовал — ну, мужчина растет.
Глупо. Но, тут я сам виноват, никто насильно мне ничего не
навязывал. Почему не останавливали — это другой вопрос, и ответ мне
вместе со страшной болезнью пришел. Зато мозги на место встали.
— Романов, ты вообще собираешься в душ идти? — я опустил взгляд
от потолка и посмотрел на Карамзина. Он был потный, взъерошенный и
раздраженный. Дрался он с конем что ли, а не ездил верхом?
— Я сходил, — ответив, снова посмотрел на потолок.
— А зачем грязную одежду надел? От нее же несет, не хуже, чем от
коня, — он стянул через голову рубаху и бросил ее в корзину,
стоящую рядом с дверью. В корзине мигнул красноватый огонек, и
рубаха исчезла. Дмитрий подошел к другому шкаф, такому же, как и
тот, который возле моей кровати стоял и выкинул на постель темные
штаны и странного вида рубахи, одна вообще без рукавов, на тонких
лямках, а вторая такая же, как и штаны. После этого стащил те
штаны, которые на нем были надеты и отправил их в корзину. Снова
вспышка и штаны исчезли. Получается, что шкафы у нас были разные и
вся та одежда, на которую я так старательно смотрел, была моей. Мог
бы догадаться, конечно, но лучше перестраховаться в таких
вопросах.
— А когда нам ее вернут? — я раздеваться не спешил. Все-таки не
прикипел пока к этому месту, чтобы вот так походя наготу
демонстрировать.
— На корзине же расписание висит, — Карамзин покачал головой. —
Ты меня иногда поражаешь, Петруха. Приехал вчера пришибленный, даже
на ужин опоздал и вечеринку в честь нового учебного года, и сегодня
я тебя еле растолкал. Надеюсь, ты мне расскажешь, что с тобой
стряслось, все же нельзя друга в неведение держать. Ладно, пока ты
сидишь пристыженный и обдумываешь своего поведение, я в душ, а то и
так уже опаздываем, чертовы кобылы.