Клан Романовых считался средним, но деятельный дед, очень
похожий и статью, и характером на моего, постепенно его расширял и
с таким подходом скоро точно всю губернию захватит. На этом фоне
произошла размолвка с моими родителями. Алексей Петрович
категорически отказывался помогать деду в его попытке возвысить
клан, потому что у деда была цель — сделать к концу жизни так,
чтобы клан Романовых вошел в первую десятку крупнейших и
сильнейших. А вот отца и теперешнее положение вполне устраивало. Ну
прямо, как я помнил, чтоб их черти разорвали.
Дальше шли воспоминания самого Петеньки, укладывая их в голове,
я только морщился. Ну как можно такой тряпкой-то быть? Уж, если на
то пошло, у меня самого дела куда как хуже были, но и то пытался
трепыхаться, и что-то делать, а тут... Он вообще ничего никогда не
делал, полностью подчинившись воле деда, что, кстати, последнего
дико раздражало. Зато мне стала понятна странная бычья агрессия
Агушина в отношении моей персоны. Наташка, вот что это была за
причина.
Наташку хотели за него отдать замуж. Отец договаривался с
Агушинами, но тут и сама Наталья, и дед, и, как ни странно, Петр,
встали на дыбы. И если деда не устраивала сама идея этого брака, то
меня и Наталию не устраивал Агушин. Ну и не удивительно, Наташка-то
красавица, да еще и старше его немного, что ей за надобность с этой
семьей родниться, отец на этот счет только говорил, что так для
семьи надо. Этим родители окончательно от своих детей отстранились,
потому как Наташа перешла на сторону деда и теперь с отцом родным
практически не общалась. При этом сам Агушин вбил себе в голову,
что это именно я настраиваю сестрицу против него. Ну что тут
сказать, если раньше и не настраивал, то сейчас точно буду, потому
что мне очень сильно не нравится этот убогий.
Дед, кстати, на прачке чухонской не женился здесь. И Меншикова
рядом с ним не было, и вот это оказалось для меня самой лучшей
новостью. Ради этого можно было смириться с очень и очень многим.
Например, с тем, что Лизка в итоге не родилась. Ну да бог с ней.
Все равно из этой греховной связи ничего путного не получилось.
А еще ко мне пришло осознание того, что же такое магия.
Сосредоточившись, как учили Петра, я ощутил, как по жилам вместе с
кровью течет нечто одновременно теплое и обжигающе-ледяное.
Приоткрыв один глаз, я посмотрел на руку, где посреди ладони
маленький огонек пламени слился в танце с ледяным ветром. Теперь,
когда я понимаю, что нужно делать, необходимо попробовать всё то,
чему учили и воспроизвести уже осознанно, включая и щит.