— Сама говорила, что умная.
— Но… — легкие сдавило,
внутренности скрутило в плотный узел. Закинув руку ректору на шею, я не
удержалась от желания запустить пятерню в его густые шелковистые волосы.
Прохора Германовича передернуло, зрачки расширились до совершенно пугающего
размера, полностью заслоняя собой голубой цвет. — Вы же говорили, мол,
такое вспоминают, когда больше не за что зацепиться.
— Хм… — ректор облизнул губы, на
мгновение отстраняясь. Полминуты длилась напряженная тишина, а затем он просто
толкнул меня на стол, идеально разложенные там предметы под линейку рассыпались
по полу. Удивительно, но Прохор Германович и глазом не повел. Платье было на
уровне груди, колени свисали с края, ноги не доставали пола. Мужчина поставил два
пальца на бедро, изображая человечка и его путь по окрестностям моего тела. —
Не ты ли говорила, что красивая?
— Вы же так не думаете! —
каким-то чудом отмахнулась, хотя все мысли были сосредоточенны вокруг тех самых
пальцев, добравшихся точки «в». Сжав края стояла пальцами до побеления
костяшек, я прикусила губу и замерла.
— С чего ты взяла? — спокойно и
умиротворенно выдохнул, прежде чем сделал это. Перешел ту самую грань, которая,
по правде говоря, давно была позади — проник прямо под тонкую ткань, касаясь
пушка на лобке. Прохор Германович замер в удивлении. По лицу его можно было
сказать, что растительность на причинном месте у женщин он никогда не встречал,
но лично я не считала нужным избавляться от трех несчастных волосин, чтобы на
их месте выросло сто новых: жестких и толстых.
— Это видно по вашему лицу, —
веки опустились сами по себе, когда большой палец мужчины плавно прошелся по
складкам вниз, не проникая внутрь. Словно играя со мной, доводя до предела.
— Значит, — ректор сделал шаг
назад, снова упираясь ширинкой теперь уже в трусики, — ты просто не туда
смотрела, Персик.
Резко распахнув свои глаза, я
столкнулась с его голубыми глыбами. Холодными, как арктические льдины…
Парадокс, ведь от них становилось невыносимо жарко! Импульс возбуждения
заставил вздрогнуть, Прохор Германович словно ожил.
— С этим мы решили, — сделал
странный вывод тот, хотя лично я ничего не поняла. — Теперь мне нужен
конкретный ответ на четкий вопрос, девочка.
Я бы никогда не подумала, что
возможно подойти к грани без прикосновений к клитору, Прохор Германович сделал
именно это. Он ходил вокруг до около, заставляя испарины пота стекать по лбу,
но не позволял себе большего. Играл со своей жертвой, а мне нравилось быть его
добычей. Нравилось быть той, из-за которой у него член пульсирует в плотных
преподский штанах!