— Что там происходит? — шепнула
на ухо подруга, когда я боязно заглянула одним глазом в щель.
— Не пойму, — растерялась,
пожимая плечами, — вроде наши одногруппники, но… Пара ведь еще не началась, что
они там так активно записывают?
Дверь перед моим носом
распахнулась, заставляя едва ли не упасть в комнату. В последний момент я
удержала себя за косяк, еще и Марина сзади прихватила за талию. Парочка
тетрадей выпали из моей сумки, ручки разлетелись по полу.
— Это у вас традиция такая,
крушить и ломать? — низкий стальной голос вызвал судороги конечностей,
сдавливая горло. Я испуганно подняла взгляд и увидела Прохора Германовича.
Сегодня на нем была темно-бордовая рубашка и черные брюки. Он прожигал меня
стальными глубинами так, словно собирался сожрать живьем, со всем костями и
потрохами. Даже Марина позади испуганно сжалась. Эта странная заминка длилась,
казалось, вечность, как вдруг он пальцем указал на свободные места — первая
парта перед преподавательским столом — и как рявкнул:
— БЫСТРО НА МЕСТО!
Марина очнулась первая,
подхватила меня под руку, на ходу собирая вещи и толкая в сторону парты. Я
смогла вздохнуть, лишь когда буквально упала на стул.
— Да что с тобой такое? —
прошептала девушка, сама раскладывая учебники по столу. Я же не могла поднять
взгляд, буквально изнутри разрывало на части. — Не выспалась, что ли?
— Ага, — нервно прикусив губу, я
попыталась сбить оскому. Стоило вспомнить, в каком положении я бросила Прохора
Германовича в кабинете, и самые различные планы мести снова и снова лезли в
голову.
— Итак! — с грохотом мужчина
ударил кулаком по столу, мое сердце подпрыгнуло так же внезапно, как и все
содержимое стола. — Начнем, наконец, раз все уже собрались.
— Ивановой нет, — выкрикнул кто-то
безумно смелый с последней парты, — и Быкова с Морозовой тоже. Может, стоит…
Мужчина замолчал в раздумьях, но
я отлично темечком чувствовала его прожигающий взгляд, когда ректор холодно
отрезал:
— Их ждать не будем.
— Не поняла, — снова подала голос
Марина, — Прохор Германович разве английский ведет? Не думала, что он когда-то
станет…
— Никифорова! — воскликнул мужчина.
Я мечтала раствориться в деревянном стуле, как в кислоте, но этого сделать,
увы, не вышло. Так и не найдя в себе силы посмотреть ректору в глаза, я кратко
кивнула. Даже от этого дух перехватило. Атмосфера в помещении стояла, мягко
скажем, не позитивная. Хотелось распахнуть окно и полетать вместе с птицами.
Тот же не унимался: — Болтаешь? Значит, вчера прогуляла занятия, судя по
журналу, а сегодня просто ничего не делаешь?