Вжавшись в стену за спиной, я
широко распахнула глаза, жадно хватая кислород распахнутыми губами:
— Вы ведь понимаете, что я не
успею переодеться и…
— Работы и так достаточно!
Позвони сестре, — рыкнул он, от злости крылья носа трепетали, а на лбу
выступила капля пота. — Пусть она тебе объяснит, как должен выглядеть кабинет!
Рука сама потянулась ему честь
отдать, с трудом сдержалась:
— Есть, босс!
Прохор Германович на самом деле
не ждал ответа, а молча развернулся и вышел вон, оставляя меня одну. Я
досчитала до трех, а потом сломя голову полетала выполнять его идиотские
приказы.
— Боги, — застонала я, меряя
чужой стол линейкой. — Чем я вообще занимаюсь?! За что-о-о?? В какой момент
жизнь свернула не туда?..
Буквально в последние секунды
завалившись в кресло на диком адреналине, дверь приемной снова распахнулась, а
в приемную снова вошел Прохор Германович. Без приветствий, без комментариев.
Как будто уже терпеть меня не мог.
— Могу я вам чем-то?.. — кабинет
был захлопнут прямо перед носом. Прерывать меня на полуслове уже стало доброй
традицией.
Увы, но хитрая Кристина трубку не
брала, а просто скидывала нескончаемые правила.
— «Чай с одной ложкой сахара
ровно в половину третьего», серьезно? — прошептала себе под нос ошарашенно, —
«Пять грамм заварки, капля заменителя сахара, тридцать пять грамм печенья.»
Уже ничему не удивляясь, я
заглянула под стол Кристины и нашла там стандартные кухонные весы. Ничего
необычного, ага! Отчеты, документы, заявления, бухгалтерию на сверку — все это
Прохор Германович принимал только рассортированное по алфавиту. Кроме того,
записанных на прием пускать только с паузой в пятнадцать минут. Хоть с
секундомером сиди! Стоит ли говорить, что студенты и преподаватели выходили с
видом, будто их там на дыбах пытали?
На перерыв я решила не выходить,
потому что совершенно не успевала заняться отчетом о проделанном за день.
Да-да, этот неуравновешенный тип требовал и такого?! Единственный нормальный
человек, которого удалось увидеть за день, — это моя лучшая подруга Марина. Но
она лишь принесла сумку с вещами на хранение и тут же сбежала по своим делам.
Уже к семи, заполняя бланки, у
меня было стойкое чувство, словно отработала смену на шахте и вручную добывала
уголь.
«В восемь вечера ровно ты должна
принести ему заварной чайник и свободна! Уходи молча, не докучай.» — обрадовала
меня Кристина последним указанием. Жаль, ненадолго… Обшарив весь кухонный
уголок, я в панике настрочила ей ответ: «Тут нет чая. Нигде. Вот вообще!»