— Разве я в этом виновата?
— В чём? Что бог дал тебе сиськи? И светлые волосы? И этот кроткий взгляд, от которого мужики с ума сходят? Нет, не виновата. А я разве виновата, что его люблю? Думаешь, я не знаю какой он? Думаешь, просто так терплю, молчу? Что ты вообще знаешь об этом, девочка? О тоске по мужику? О том, что днём, замазывая синяки тональным кремом, я говорю себе: выгоню гада к херам. А ночью жду, ползу к нему, на коленях стою, лишь бы он меня трахнул. И не останавливался, брал до изнеможения. Что ты об этом знаешь?
— Ничего, — смотрела я на тлеющий огонёк сигареты в её тонких пальцах, на растрёпанные волосы, на сетку морщин, что уже легла под глаза, на тяжёлую грудь с большими упругими сосками, что были видны под тонкой тканью халата, тонкую талию, перехваченную поясом. — Но я знаю, что член у него обрезан, а вот здесь, — я показала на пах, — татуировка. Женские губы. Поцелуй, оставленный красной помадой.
— Что ты сказала? — посмотрела она на меня с недоверием.
— Как вы думаете, при каких обстоятельствах я могла бы увидеть его член? — вздёрнула я подбородок.
— Нет, — покачала она головой. Столбик пепла сорвался с кончика сигареты и прожигал дыру на ткани, но она не замечала. — Только не говори, что он…
Огонь добрался до кожи, женщина вздрогнула, смахнула пепел на пол, затушила оплавленную ткань. Матерясь, засунула в рот обожжённый палец, ткнула в пепельницу сигарету и схватила меня за руку.
— Пошли.
— Куда? — упёрлась я, когда она потащила меня за собой.
— Увидишь, — на ходу прихватила тёть Марина плащ. Не выпуская мою руку, обулась и, хлопнув входной дверью, потащила дальше по улице.
— Куда ты меня ведёте? — сопротивлялась я, но не настолько, чтобы её остановить.
— Куда надо, — на ходу натягивая плащ, ответила она.
Только перед вывеской «Женская консультация» до меня дошло — к гинекологу.