- Но ведь будет пахнуть спиртным, до
первого гаишника, - заволновалась жена.
- Малыш, приду, отосплюсь до упора, и
потом буду ехать до самого дома аккуратно и не торопясь, - ответил
я ей, - тем более, что на нашу Крепышку, - так называем мы наш
минивен, - гаишники практически не обращают внимание, несерьезный
аппарат для них, не денежный.
Да, да, гайшники или гибедедешники,
как их там, этой республики, во истину слывут всем Гайцы-газазар!
Машины с номерами не своего региона для них просто манна небесная,
трясут как грушу всех подряд, кто с чужими номерами.
Мы поднялись по лестнице в номер,
гостиница была небольшая и лифта в ней не было. Выслушав увещевания
жены, я предложил ей опять пойти поесть в ресторан, но моя лапонька
сказала, что есть не хочет, а хочет просто полежать. Я пообещал
принести что-нибудь вкусненькое и, постаравшись её утешить, помог
ей раздеться, откинул с кровати покрывало, в очередной раз
пообещал, что буду вести себя паинькой, больше двухсот грамм на
душу не возьму и закусывать буду по-человечески.
Достав из нашей дорожной сумки
контейнеры из-под еды, я помыл их, надо же куда-то положить еду для
жены, вытащил из сумки для ноутбука медицинскую карточку, бросил её
на журнальный столик. Из карточки выскользнула небольшая белая
визитка. Я взял её и увидел на ней только написанный от руки номер
мобильного телефона, повернул её, но на другой стороне тоже
отсутствовала хоть какая-то информация - белый глянец хорошей
плотной бумаги и всё. Что надо было подложившему эту визитку в
карточку, было совсем непонятно.
«Развод на бабло продолжается», -
мелькнула злая мысль. Сунул визитку в карман куртки, затолкал в
сумку пластиковые контейнеры для еды. Варвара лежала, отвернувшись
к стене. Обиделась на меня, её можно понять, вместо того, чтоб
остаться с ней и тихо посидеть рядом, разрушая свои нервы
бушевавшей во мне злости, я ломлюсь куда-то, чтоб надраться.
- Ну, малыш, не сердись, - присел я к
ней на кровать.
- Да иди уж, незачем тут
психовать.
Наши чувства после венчания
обострились, но, к сожалению, мы чувствовали из-за этого не только
хорошее, но и плохое. Стоило мне в очередной раз спустить с цепи
зверя своей злости, как жена начинала ощутимо страдать, в чем тут
дело, и кто порылся, не знаю, но злость мою она чувствовала, как
никто и страдала из-за этого, поэтому в такие моменты я старался
уйти.