На рынках кроме съестных продуктов в продаже можно было отыскать все, что было необходимо и могло пригодиться в хозяйстве: свечи, фитили для ламп, булавки и иголки, нитки и много чего еще.
Мыло тогда было в большом дефиците, и поэтому часто жулики этим пользовались. Кое-кто из таких деляг брал деревянный брусок подходящего размера и обмазывал его тонким слоем мыла. А честный продавец мыла поэтому был вынужден каждому покупающему доказывать «качество товара», втыкая в кусок гвоздь или ножик. Меня удивил именно такой продавец с куском мыла, сплошь истыканным гвоздем.
Из-за этого дефицита мыла нам – мальчишкам – даже в бане поручалось присматривать за своим куском. Зато когда наша помывка совпадала с мытьем солдат, нам – мальцам иногда солдаты дарили кусочек мыла со словами: «Отдай мамке, пригодится».
На рынке среди покупателей потеряться можно очень легко. И однажды со мной случилась такая беда – я вдруг потерял маму. Само собой, заплакал и стал громко ее звать. Было мне в ту пору года четыре, так что плакал я, видимо, отчаянно и искренне.
Окружающие меня пожалели и стали спрашивать, какая же моя мама, как она выглядит. Я будто бы отвечал: «Моя мама самая милая и красивая!». Тут и мама объявилась, она уже тоже меня искала и потому обрадовалась тому, что все обошлось. Меня передали в руки матери, приговаривая: «Так вот какая у тебя милая и красивая мама». А я уткнулся ей в колени и сразу успокоился.
Часто торговки, идущие утром на рынок, заносили товар для продажи во дворы. Мы покупали у них молоко, творог и прочую снедь. Ох, как был вкусен тот творог!
Потом между постоянными покупателями и продавцами устанавливались надежные товарно-денежные отношения, иногда переходящие в дружбу. Так, мои родители дружили с «Мардарьевной» из деревни Панкино, близ Михальцева. Впоследствии мы с отцом не раз ездили в те места за грибами. Это было связано с новыми впечатлениями от деревенской жизни.
Я был удивлен тому, что мы на велосипеде (я сидел на раме) расстояние от дома до Михальцева проехали почти за час. А «Мардарьевна» проходила пешком эту дорогу туда и обратно через каждые два-три дня.
Кроме рынка, в городе работало много магазинов. Только товаров в этих магазинах явно не доставало. То, что «выбрасывали», или «давали», покупали с боем – в смысле, стоя в очередях. Очереди были большие, а потому и занимали их иногда за два-три дня. Свой порядковый номер и людей, стоящих впереди и сзади, следовало запомнить обязательно. Иногда номер очереди писали на ладони химическим карандашом. Неплохо, если тебя в очереди запомнят, для этого приходилось часто находить свое место и стоять там, а скорее топтаться довольно продолжительное время. Хотя своих дел всегда полно, но держать очередь – это святое. Надо признать, что так нас непроизвольно приучали быть ответственными. Прозевать очередь – это был бы просто позор.