... Солнечный день. Я, потягиваясь, переворачивают на бок и
обнимаю светловолосую невыносимую стерву, уютно примостившуюся
рядом.
– Риччи, давай, однажды выберем время и сбежим.
– Сбежим… Звучит заманчиво.
– Куда бы ты хотел попасть? Где ты ещё не был?
Я пару минут молчу, а потом, удивляя сам себя внезапной
откровенностью, произношу ответ.
– Прага. Я бы хотел поехать в Прагу.
Хочу добавить, что этот город много для меня значит. Его безумно
любила Мелани. А я безумно любил ее. Мы планировали когда-то уехать
туда вместе. Думали, купим небольшой домик в пригороде, с садом
непременно. Вечерами будем гулять, держась за руки. Мелани с
необыкновенным восторгом рассказывала о Праге. Она родилась там.
Уверяла, что старинный дух города, чудом оставшегося целым, в
отличие от той же Японии, которую смело почти полностью огромной
волной цунами, покорил бы меня.
Но молчу, всего этого вслух не произношу.
– Прага… – Меллиса на секунду задумывается, – Почему, нет. Я
согласна. Давай, договоримся. Она станет тем местом, куда мы будем
стремиться всегда….
Воспоминания отступили и я чуть не рассмеялся в голос. Конечно.
Девчонка не просто едет в Прагу. Она едет туда, чтоб я ее нашел.
Именно я. Мелисса знает. Уж не понимаю, откуда, но точно знает, что
Ричард По́ртос окажется замешан в этой истории. Встретиться
напрямую, в силу каких-то обстоятельств, не может. Это лишь
подтверждает предположение, что за мной есть пригляд со стороны
нежелательных для дочери сенатора людей. Ну, и мне они, конечно,
друзьями тогда никак не являются. Ох, мистер Шварц... Дайте мне
разделаться с этими делами и я обязательно найду Вас, чтоб задать
несколько вопросов. Это станет незабываемым свиданием для
жирдяя.
Могу поспорить на огромную сумму денег, мое столь необычное
предположение насчёт планов дочери сенатора, верно́. Я знаю Мелиссу
хорошо, но и она знает, как только всплывёт ее имя, Ричард Портос
подключится к этой занимательной гонке.
Когда такси остановилось у входа в вокзал, я не стал торопиться.
Ставки в игре слегка изменились. Как и правила. Во мне
присутствовала крепкая, однозначная уверенность. Я прав. Эсперанта
или уже здесь, или сейчас появится. Поэтому, не спеша, вошёл в
здание, отличавшееся своей вычурностью, а затем скользнул в самую
гущу снующих туда-сюда людей, на ходу меняя личину. Точнее,
создавая иллюзию сорокалетнего мужчины, кряжистого, широкоплечего,
с низким покатым лбом и хмурым взглядом маленьких глаз из-под
кустистых бровей. Естественно, никто этого не заметил, работаем на
совесть, а камера слежения и подавно. Слишком активно перемещаются
пассажиры. Мечутся, как частицы броуновского движения. К тому же,
именно на этом пятачке, в течение трёх секунд, всевидящее око
фиксирует лишь человеческие макушки. Я успел "снять" диагональ
направления камеры.