Но последние несколько дней она
стала замечать невероятное преображение. Кожа расправилась и
натянулась, резко обозначились скулы и подбородок, а второй стал
стремительно исчезать. Глаза посветлели, а губы налились, словно
после ботокса. С приятным удивлением она перестала тратить долгое
время на старательный макияж. Хватало - как пятнадцать лет назад! -
слегка подкрасить внезапно загустевшие ресницы и пройтись пуховкой
по лицу. Перемены не прошли незамеченными и среди коллектива.
- Алла Константиновна, -
подобострастно лебезили и бухгалтер, и юрист, и даже некоторые из
пигалиц, - до чего же вы хороша в последнее время! Поделитесь
секретом вашей молодости!
Алла, не привыкшая к комплиментам,
смущенно отшучивалась, а потом бежала в туалет и рассматривала в
зеркале новую себя. Такой – свежей и сияющей – она себя уже и не
помнила.
Даже Вадим, дольше всех старавшийся
не замечать ее преображения, наконец, не выдержал. Во время
очередного долгого переезда в час пик с одного конца города на
другой, он вдруг выпалил: «Альбина Константиновна, ты че?
Любовника, наконец, завела?»
Алла зарделась, как школьница, от
грубоватого, но такого явного комплимента и, стрельнув в водителя
густо крашенным глазом, строго ответила:
- Я же говорила, что ненавижу это
имя.
- Ладно-ладно, - пошел на попятную
Вадим, - только не съезжай с темы. Колись!
- Ты на дорогу смотри… Дю-неч-ка, -
ответила она неожиданным для самой себя бархатным мурлыканьем.
Вадим чуть не поцеловал зад впереди
ползущей машины.
- Ну и… и кто он?
Алла откинула голову на спинку и
томно прикрыла глаза, чтобы скрыть рвущийся из них наружу рев
торжества.
- Кто тебе сказал, что он – один? –
спросила она и вдруг почувствовала в паху приятное тепло. То
самое!
- Да никто ничего не говорил, - с
нарочитым безразличием ответил Вадим после небольшой паузы, - чисто
как друг интересуюсь. Ты сама на себя не похожа в
последнее время.
Алла открыла глаза и вгляделась в
породистый профиль своего водителя. На лице его явно читались
замешательство и напряжение. Уголки красивых пухлых губ были
опущены. Ни следа обычной ехидной ухмылочки.
- Мне сон недавно про тебя
приснился, - произнес он каким-то новым, несвойственным ему
тоном.
- Да ну?..
- Да, странный сон… Мне приснилось,
что ты лежишь в воде на рисовом поле. Одетая в точности, как та
кукла, которую мы привезли. На небе черное солнце, как при
затмении. А вдалеке по полю бродит жуткая фигура. Очень высокая,
закутанная в длинный шуршащий плащ из стеблей и травы, а на голове
- шляпа, напоминающая вьетнамский нон, только более широкополая.
Это сухое шуршание… Когда я проснулся, мне еще несколько минут
казалось, что я его продолжаю слышать…