- С гадами, - произнесла она без
промедления, но все же стыдливо пошла на компромисс, - Попроси
только, чтобы… лишнее масло слили…
Вадим криво усмехнулся и протянул
руку. Женщина достала кошелек.
Когда высокая фигура водителя
скрылась за дверью ближайшей закусочной, Алла стала рассматривать
магазинчики, лепившиеся по периметру площади. Фрукты, овощи, рыба,
птица, мясо – все в одной неразборчивой куче. Но одна плохо
освещенная витрина привлекла ее внимание внезапным нагромождением
несъедобностей – кастрюли и котелки, какие-то неведомые музыкальные
инструменты, одежда и… игрушки...
Она выбралась из машины и,
внимательно вглядевшись в закопченное окно закусочной,
зафиксировала Вадима, ожидающего заказ. Народу было полно́, и она
решила, что вполне успеет добежать до лавки и осмотреть ее
содержимое прежде, чем он вернется и хватится ее. И совесть перед
Вагиной будет чиста, и Дюня лишний раз не будет закатывать зеленые
глаза и ехидно ухмыляться их общей с Вагиной глупости. А потом –
только горячая острая лапша с морепродуктами…
В лавке было сумрачно и жарко
натоплено, от чего Алла тут же покрылась испариной и принялась
бережно промокать платком выступившие над верхней губой росинки.
Близоруко щурясь, она разглядывала стеллажи, освещенные лишь
тройкой керосиновых ламп, развешанных по углам.
Все говорило о том, что она попала
по адресу – винтажные гравюры, потрепанные книги с замысловатыми
надписями на кожаных и деревянных переплетах, пучки ароматических
палочек в пыльных стаканах, пейзажи никому не известных художников
без рамок, целый отряд старых и, скорее всего, неисправных утюгов,
кухонная утварь и сваленная в одну пеструю кучу одежда.
Один из углов от пола до потолка был
заставлен игрушками. Бегло пробежавшись взглядом по нестройным
рядам заводных роботов, дракончиков и фарфоровых кукол с
облупленными носами, Алла затаила дыхание. Под самым потолком в
компании замызганного тряпичного кота сидела… вроде бы
она.
Женщина возбужденно достала телефон
и еще раз сверилась с фотографиями. Восседающая на дощатой полке
кукла отличалась от них разве что в деталях – одежда, прическа,
обувь, но в основном, без сомненья, была та же. Алла потянулась за
ней, но, даже встав на цыпочки, ей не хватало нескольких
сантиметров, чтобы ухватиться за обутую в потертый кожаный башмачок
ногу.