Мне, полагаю, дальше искать
справедливость смысла не было – пострадавший корчился, глухо
постанывая и обеими руками держась за место, где встречаются ноги.
Поэтому я всем видом и зеркальным жестом с открытыми ладонями
продемонстрировал цеховому старейшине, что претензий не имею.
Но тут очухался поверженный
каменотес.
«Он мне кровь пустил! Это кровь,
кровь!» – явно апеллируя к вполне вероятному запрету на пуск крови
в кабацких драках, показал он старейшине кровь на лице.
«Ты сам приставал к его бабе, надо
было головой думать, а не разбитыми яйцами!» – неожиданно взъярился
старейшина. Далеко не факт, что он сказал именно это, но очень
похоже.
«Да его женщина выглядит как
легкодоступная!»
Хотя может быть валяющийся на полу
цеховик сказал совсем не это, может он сейчас намекал на то, что мы
выглядим как новички, за которых некому вступиться, и значит каждый
уважающий себя мужик может позволить себе потискать такую
симпатичную телочку.
«Что-то там» капитан Рустем!» – глухо
и угрожающе произнес старейшина.
«Да мне плевать на всех, это кровь, а
закон есть закон! Я пойду в магистрат!» – судя по жестам, возопил
цеховик, еще раз демонстрируя окровавленную ладонь. Об этом я
догадался, потому что в незнакомом языке различил слово
«магистрат».
Опрокинутый мной каменотес в этот
момент, не удержав протяжный стон уже поднялся. Стоя довольно криво
– ногой я ему все же от души ввалил.
«Ах тебе плевать на всех?» – кулак
седого оказался ничуть не меньше, чем у возмущенного
каменотеса.
Вновь получив плюху, по уху, тот
снова рухнул на пол пыльным мешком. И больше каменотес не
шевелился. Старейшина наклонился и резким жестом сорвал гильдейский
щит с куртки отправленного в глубокий нокаут цеховика.
Показав мне оторванную эмблему,
старейшина что-то заговорил – под одобрительный гомон стоящих рядом
со мной стражников. Я снова кивнул и вновь показал открытые ладони,
показывая, что претензий не имею. Старейшина отдал команду, и тело
бесчувственного рябого поволокли прочь, на улицу. Тащили его безо
всякой аккуратности, как бревно.
Уот так уот. Не послушал старшего и
из члена гильдии превратился… не знаю, в кого превратился. Но судя
по окружающему гомону, социальное падение цеховика сложно
недооценить. Проводив бесчувственного рябого взглядом, я лишь
утвердился о крайне эффективной в жесткости, даже жестокости
системы сословного деления общества здесь, в незнакомом пока городе
незнакомого пока мира.