Я прибыл в школу и сдал гражданскую одежду в каптерку, что
находилась на нашем первокурсном четвертом этаже.
Большинству курсантов, в том числе и мне, форму выдали с
погонами рядового — с грустными пустыми рамками галунов. Золотистую
букву “К” для погонов курсантов МВД еще не придумали, но, насколько
я помню, это случится уже скоро, возможно, в этом году.
Некоторые счастливчики, что на службе в армии успели заработать
сержантские звания (армейские регалии засчитывались), щеголяли не с
пустыми погонами, а с золотистыми поперечными лычками на них.
Всего нас было пять взводов “новобранцев”. Каждый взвод разбит
на три отделения по десять человек. Из числа курсантов наиболее
“старых” (а были и такие, кому под тридцать лет) и опытных
назначили командирами отделений. В число командиров я не попал,
руководство и не подозревало, сколько на самом деле мне лет. Иногда
я и сам об этом начинал забывать. Ощущал себя молодым,только ветра
в голове не было.
Командир взвода был штатный офицер. Нам достался молодой
лейтенантик — спортсмен-легкоатлет, ненамного старше нас. Совсем
недавно выпустился из Омской школы милиции.
Как и в любой силовой или государственной структуре, над каждым
работником (служивым, курсантом) наблюдалось целое древо
начальников. Важных и не очень. Прямых и “кривых”. Непосредственных
и ситуативных (например, старший смены, когда попадаешь в наряд в
караул).
Получается, что надо мной были: командир отделения, старшина
курса, командир взвода, начальник курса, начальник школы с кучей
замов. И еще какие-то полузамы полуначальников, я пока до конца не
разобрался. Плюнуть нельзя, в старшего попадешь. И это только
прямые непосредственные начальники.
Соня проводила меня со слезами. Будто в армию. Я обнял и
успокоил ее, мол, не на все два года ухожу, увольнительные каждые
выходные и праздники предусмотрены. Плюс за “подвиги” дополнительно
предоставляться должны. Если уж маньяка изловил, то на лишний
выходной всяко заработать смогу. Как говорится, не первый раз
замужем, но дай Бог, чтоб последний.
– Что ты так переживаешь, - подбадривал ее я, - мы же с тобой и
так только по выходным и виделись, я-то все на работе пропадал. Тут
ничего особо не изменится.
Но она не слушала и поливала меня горючими слезами.
Комнату в ведомственной общаге за мной оставили. Спасибо
Паутову, подсуетился и убедил жилкомиссию (у него там сестра
двоюродная работала) официально оформить комнату как для
командировочных. А если проверка какая нагрянет, можно, дескать, в
крайнем случае заселить туда на пару дней кого-то из настоящих
командировочных. И мебель как раз там есть для проживания, считай,
почти номер в гостинице. Вещей ценных я там и не собирался
заводить. Самое дорогое — это старенький кассетник, что перематывал
пленку только вперед, и приходилось либо кассеты переворачивать,
либо вращать её, нанизав на простой карандаш. Лучше всего для этих
дел подходили карандаши “Архитектор”. По размеру один в один под
кассету и грани, что надо.