Кадровичка выписала мне командировочное удостоверение, а
замполит провел полномасштабную профилактическую беседу на тему
поведения в условиях командировки. Основные постулаты беседы
сводились к тому, чтобы быть примером и образцом поведения для
граждан, не пить, не курить и из дома в неслужебное время лучше
вообще не выходить.
Я похихикал про себя и расписался в журнале за инструктаж. Потом
пошлепал в бухгалтерию и получил командировочные на самолет и
суточные. Последние выдали пока на месяц, но понятно, что по
письменному запросу потом командировку продлить можно.
На прощание полковник Ярусов пожал мне руку:
— Бывай, курсант Петров. Смотри осторожнее там. Москва город
большой. Соблазнов много. Не урони марку, так сказать. Не посрами
Новоульяновск и школу. И если что… Замолви там за нас словечко.
Дескать, все курсанты у нас молодцы. Как ты прям.
— Есть не уронить марку, товарищ полковник! — козырнул я.
— И ждем тебя на летнюю сессию. Учебники-то хоть взял с
собой?
— Полчемодана набрал. Еще и лекции у второго курса взял.
— Не думаю, что у тебя время там будет готовиться, но зато душа
будет спокойна.
— Время найду. Жаль только, что в сутках всего лишь двадцать
четыре часа.
***
Ил-18, с гулом вращая четырьмя пропеллерами, сел во Внуково.
Пассажиры радостно загалдели, посадка прошла удачно и все живы.
Многие летели в первый раз и непритворно выдохнули с облегчением.
Страх полета – чувство врожденное и его не искоренить.
Я огляделся. Чего-то не хватало. Только сейчас до меня дошло,
чего — никто не аплодировал. Такая традиция зародится позже.
Особенно популярным это действо станет в девяностые, когда
информация об авиакатастрофах и прочих происшествиях в воздухе
перестанет быть государственной тайной и выйдет в массы. К тому же
прибавятся нередкие случаи захватов пассажирских самолетов. Само
собой, народ станет бояться летать и дико радоваться каждой
благополучной посадке – как чуду. Но почему бы не заложить эту
позитивную традицию немного пораньше? Попробуем.
Я захлопал в ладоши. Соседи стали на меня недоуменно озираться,
а стюардесса в синем фирменном жакете аэрофлота заулыбалась.
Мальчуган лет пяти, что сидел на соседнем ряду, вдруг меня
поддержал, приняв это за игру. И вот нас уже двое бьют в ладоши.
Следом раздались несмелые хлопки. Нам вторили другие пассажиры. И,
наконец, аплодисментами разразился весь самолет. Все. Начало
традиции положено.