— Красивее, чем ты, быть невозможно, — ответил я на её вопрос, прежде чем мои губы впились в её пухлый рот.
Холодный пейзаж за окном взорвался, разлетаясь на миллиард осколков. Я знаю, что не смогу остановиться и не смогу быть с ней, как она того заслуживает, но больше не хочу думать об этом. Точнее не могу. Раньше мне казалось, что алкоголь добавляет красок сексу, становиться с ним более свободным, раскованным. Но, как оказалось, вчерашняя прелюдия под градусом была в разы туманнее, чем бешенный каскад ощущений захватывающих меня сейчас.
— Как ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? М-м-м? — не справлялся я с наложенной на адское влечение злостью.
— Хочу… хочу, чтобы ты сделал со мной, всё что хочешь, — робко прошептала Сумарокова, обволакивая меня туманом своих глаз. — Всё, что получали от тебя другие…
— Черт! — рыкнул я, чувствуя, что от её ответа во мне пробуждается что-то тёмное и порочное.
Клянусь, я сдерживал этого адского демона внутри из последних сил, где-то на задворках мозга, цепляясь за крупицы разума, что она не такая как все. Вообще не такая.
— Я не прошу тебя встречаться со мной или жениться, Бертран! Просто я тебя хочу… — улавливая мои сомнения на каком-то известном только ей уровне, продолжала давить Саша.
— И всё? Я просто трахал их, Саша! Никаких обязательств, никаких обещаний, ничего! Ты этого хочешь?
Ярость добавляла бешенному коктейлю в крови ещё больше градуса. Саша заслуживает лучшего! С Сашей нельзя так, как с другими! Но остановить этого похотливого демона в себе я уже не мог. Ему нужен секс три раза в день. Три! Он со вчерашнего дня бродит во мне голодным зверем, перед клеткой которого всё время маячит самое желанное лакомство.
Резко развернув Саньку к окну, я навис над её левым ухом, как самый настоящий дьявол.
— Подними руки на стекло, — приказал я, не своим голосом.
Этот хриплый баритон озабоченного инкуба заставил Сашу задрожать.
— Что? — переспросила Сумарокова.
— Я не буду повторять, — так же пронизывающе звучало моё рычание.
Вообще без разницы послушается она или нет. Жар внутри меня уже скрутил все мышцы, в глазах огонь, в мозгах туман. И пока я не трахну эту нахалку, я не успокоюсь.
Секундная заминка и ладошки Саши уперлись в стекло, медленно поднимаясь выше. Усмехнувшись, я перекинул роскошные волосы Сумароковой на одно плечо, и склонился к шее, лишь слегка опаляя её своим горячим дыханием. Не касаясь её кожи, заставляя изнывать от желания почувствовать мои губы везде.