Поплыла Санечка, откинув голову на моё плечо и открывая больше пространство для моих ласк. Самая честная и неподдельная реакция. Я лишь тихо хмыкнул, из-под опущенных ресниц наблюдая как красавица кусает свои губы от накатывающего, словно снежная лавина желания. Сдержанности в Сумароковой не осталось ни капли, оторвав ладонь от стекла, она попыталась ухватить меня за гриву, и притянуть ближе.
— Руки на стекло, — рыкнул я, уворачиваясь от ладошки этой вчерашней госпожи под мухой. Я покажу тебе, кто тут главный, нахалка!
Мои ладони скользнули вверх по бархатистой коже живота, нежно обхватывая потяжелевшую грудь. Саша замерла, ноготки скрипнули по стеклу от испепеляющего её напряжения. Мне до взрыва миллиардов пузырьков эндорфина в крови, нравится смотреть на её реакцию. На то как Сашка вздрагивает, от того как я сжимаю ее заострившиеся соски сквозь тонкую ткань бра. Как покрывается мурашками её кожа от почти невесомых поцелуев, как сжимаются её пальчики в нетерпении и невозможности заставить меня действовать быстрее.
— Уверена, что хочешь продолжить? — спросил я и коварно прикусил мочку уха.
Я знаю, что когда мой голос снижается от градуса похоти, девчонки не просто выпрыгивают из трусов, они готовы мне душу продать, а уж с телом и вовсе позволяют делать всё, что на что хватит моей извращенной фантазии. Поэтому вопрос был для галочки. Саша уже не остановится, как и я.
— Да, я тебе доверяю, — прошептала Санечка, пытаясь сморгнуть застившую глаза пелену.
«Зря» — пронеслось в моей голове, но отговаривать и себя и её я уже устал. Я хочу Сумарокову настолько, что младший Слащёв-Бертран подобно Халку скоро разорвет трусы, прорываясь к своей мечте.
В ответ я просто собрал копну волос Сашки в кулак и, повернув её голову к себе, впился в эти ярко-алые губы, что сводили меня с ума всю дорогу сюда. Эта глупышка даже не подозревает, насколько ярко рисует мой развратный мозг применение этому гламурному капкану.
Впервые меня обычный поцелуй захватил в секунду. Если до соприкосновения наших губ в воздухе еще витала дурацкая неловкость из-за перехода от дружеских отношений к траху, то теперь всё лишнее сметалось невероятно дикой страстью, желанием сделать эту девушку своей.
Все стопы в голове были сорваны. Ограничения типа «Она мой лучший друг», уже не работали, скорее даже наоборот. Я будто вот-вот сорву запретный плод, что так манил меня и изводил своей недоступностью.