Распахнутые двери. Рассказы и рассказики о хороших людях - страница 5

Кажется, я понимаю, почему не могу написать историй – потому что бабанюшка и дедоушек всегда рядом, всегда со мной и всегда меня любят – сколько я себя помню. Сложно выделить какой-то момент, какой-то день, какой-то факт из непрекращающейся истории радости и любви. Здорово, что это так.

Я внезапно открыл глаза. В доме было тихо, серый рассвет неуверенно сочился сквозь ставни. Я тихонько пробрался к Катиной кровати и взял часы.

– Мама! Катя! Проспали! – от моих воплей, казалось, проснется все село.

Еще бы. На часах было шесть. Автобус в Тамбов уходил ровно через час, и до него еще надо было добраться в Моршанск, на автостанцию. Я бестолково заметался по избе, хватая штаны, рубашку, носки. Наконец мне удалось сосредоточиться и попасть ногой в штанину.

– Вовюня, Вовюня, пол холодный же, вот ботиночки скорей, ботиночки! – мама заполошно крутилась вокруг меня, пытаясь подсунуть мне под ноги сандалии, надеть на меня рубашку, сунуть в рот вареную картофелину. Все это одновременно, создавая хаос и только тормозя процесс сборов. – Вовюня, спиночкой к галаночке, потеплей. Ах, печку-то я не протопила, дура старая!

Печка-голландка была единственной ценностью в нашей избе. Ее сложил отец перед самым уходом на фронт, когда я только-только родился. В их депо выписали премии на Первое мая, отец купил кирпич, позвал знакомого печника и вместе с ним переложил старую печку, топившую избу по-черному. От старой печки умерли два моих средних брата – угорели. Взрослым ничего, а младенцы очень чувствительны к угарному газу. Еще один брат умер от воспаления легких – ночью упал с лавки на земляной пол и проспал там до утра. За неделю сгорел. Была бы дома мама, заметила бы, подняла, но она накануне ушла в дальнюю деревню на работу и там заночевала, а отец всегда спал крепко. Отец еще хотел земляной пол досками застелить, не успел. Началась война, и не стало ни досок, ни отца.

Вернулась Катя – растрепанная, в шали прямо на сорочку. Я и не заметил, как она выходила. Она всегда такая – незаметная и решительная.

– Мама, прекрати панику. Я разбудила дядю Пашу, он нас подбросит до города. Успеем к автобусу. Володя, не стой в одной штанине. Быстро давай одевайся. Мама, картошку в узелок, с собой. Соль туда же. Метрику положила?

Катины команды быстро привели всех в чувство. Я оделся, подтянул скрутку. Опять не заметил, как Катя вышла из-за своей занавески уже одетая, в синем штапельном платье в горошек и туфлях. Красивая.