Плутон немедленно попросил Роберто Барберри переговорить со своим сыном.
– Сделай это прямо сейчас. Мой сын… Он, как бы это сказать… импульсивен. Нет, даже не то… Он не понимает слова нельзя.
– Да уже вижу. Я для всех какой-то Зевс – громовержец, что решает семейные проблемы, проезжая на огненной колеснице, запряженной своими людьми, готовых выполнить любое мое приказание.
– Это… так сложилось. Ты суров, но справедлив.
– Думаешь, мне самому это нравится? Я поговорю со Стаматисом. Сомневаюсь, что он меня послушает, конечно.
Сет подошел нехотя.
– Знаменитый миллионер Роберто Барберри! Давайте, читайте свою мораль: я приготовился слушать.
– Дерзкий молодой человек, в моей семье уже был случай неповиновения. Второго я не допущу.
– Это Вы про Эпафа, Вашего нынешнего зятя? Слышал, что он был любовником Вашей дочери прежде, чем жениться на ней… законно. Я сейчас нарываюсь… Собственно говоря, я всегда нарываюсь, но что поделаешь? Такой я есть. У меня такой характер и менять я его не собираюсь даже ради такого уважаемого человека, как Вы.
– Почему? – серьезно спросил Роберто.
– Я люблю Вашу внучку. Она красивая, добрая, вежливая, талантливая и честная.
– Себе во вред.
– Одри не вредит честность. Она любит своего мужа и никогда ему не изменит.
– Но Вы-то хотите этого.
– Я не хочу, чтобы она изменяла мужу. Это… получается само собой.
– Как это?
– Вы любите свою жену, верно? Как Вы ее добивались – легенда.
– Афродита любит меня с первой встречи.
– Да-да, любит нищего и когда узнала, что спустя пару лет Ваше материальное положение улучшилось, бросила Вас и побежала покорять вершины науки. Хотела стать великой Склодовской – Кюри.
Роберто нахмурился.
– Много говорите, молодой человек.
– Много думаю. Обычно тот, кто много думает, отличается здравыми рассуждениями в присутствии знаменитых миллионеров, не подозревающих о том, что не они одни такие умные.
Роберто нахмурился еще сильнее.
– Вы и отцу дерзите?
– Всем, кроме Одри. Точнее сказать, ей тоже, но по-другому. Я с ней нежен.
– Зачем?
– Она… сексуальна. И мне не нравится, что все мои коллеги и друзья, видя в ней порядочную и удивительно серьезную женщину, начинают за ней ухаживать. За порядочной девушкой, такой, как она, не ухаживают – ее боятся, как огня. Она настораживает.