, но он только отмахивался, мол, будущая война всё перемелет. Тухачевский
5 слушал меня более внимательно, такое положение с личным составом слишком расходилось с его идеями о технической модернизации армии, но затем у него произошёл известный конфликт с Ворошиловым
6, Тухачевского переместили в Ленинград, а когда вернули в тридцать пятом в наркомат обороны, ему стало не до планомерной работы.
В. Хорошо, отложим пока вопрос о Красной Армии и Тухачевском. Как Вы поступили после сообщения Молчанова?
О. На следующий день я встретился с Петерсоном7, комендантом Кремля. Как я уже показывал, Петерсон, по договорённости со мной, занимался прослушиванием телефонных разговоров членов Политбюро. Было важно понять, кто инициатор этой ревизии.
В. Как давно Петерсон прослушивал разговоры членов Политбюро?
О. Кажется, с двадцать девятого года. Точно, после того как из страны выслали Троцкого. Петерсон доверенный человек Енукидзе8, но и со мной тоже хотел быть на «короткой ноге». Думаю, что мне и Енукидзе он давал различную информацию.
В. Эти записи стенографировались?
О. Только сразу после прослушивания. Этим занимались две шифровальщицы, их мужья сидели у меня в Соловках, на хорошем положении, так что в сохранении в тайне полученной информации сомнений не было. Шифровку просматривал Петерсон, после чего сжигал её. Мне приходилось полагаться на его память.
В. Что Вы сказали Петерсону?
О. Я сказал ему, что запахло жареным. Что один грозный дядя решил доподлинно разобраться, не вешают ли ему лапшу на уши.
В. Какие выводы Вы сделали после беседы с Петерсоном?
О. Никаких очевидных. Вдвоем мы подробно разобрали все существенные телефонные разговоры за полгода. Ни малейшей информации о готовящейся ревизии. «Плохо дело, – сказал я Петерсону. – Никому не доверяет. Никому, включая тебя и меня». Я попросил его изучить журнал посещений Сталина за последние несколько месяцев и поехал к себе на квартиру.
В. Почему Вы решили, что инициатива ревизии исходит от Сталина?
О. А от кого ещё? К тому моменту он был полновластным хозяином в Кремле. Теоретически инициатором мог выступить Киров, последние годы он немилосердно плясал перед Сталиным на задних лапках, но, в любом случае, это могло произойти только с одобрения Сталина. Возможен, конечно, и некий донос от Тухачевского, который спал и видел, как бы свалить Ворошилова. С другой стороны, Тухачевский сидел в Ленинграде и отношения с Кировым у него были не очень, да и за подготовку Красной Армии он отвечал не в меньшей степени, чем Ворошилов, для него такая ревизия была слишком рискованным мероприятием.