В. Какие ещё поручения Вы дали Петерсону?
О. Никаких. В тот же день поздно вечером ко мне на квартиру приехал Енукидзе. Я ждал этого визита, было понятно, что Петерсон доложит ему о тревожном разговоре со мной. «Что ты думаешь?» – спросил Авель. «Почти как в еврейском анекдоте, – ответил я. – Два варианта, только один следует из другого. Сначала разобраться в реальном положении вещей, а затем все фигуры с шахматной доски одним махом отправить в расход». «Сосо упёртый, – сказал Авель. – Он пойдёт до конца. Кто не с ним, тот против него». «А мы разве против, – сказал я. – Мы обеими руками за. Только похоже, что наши руки ему больше не нужны». «Неужели всё так шатко?» – спросил Авель. «Как тебе сказать, – сказал я. – Капитализм мы порушили, а до социализма пока не дожили. Мы, конечно, засыпали Беломорканал трупами, и на других стройках подход такой же, только где арестантов столько брать. Потребуется большая Чистка. Не знаю, считаю, что партия перегнула палку, с крестьянами, в первую очередь. А если бунты начнутся, нет у меня уверенности в моих чекистах, ведь не революционные дни».
В. Енукидзе согласился с Вами?
О. Я уже не помню точно. Авель всегда мямля был, только с девочками герой. Да и не было у нас возражений против линии партии. Сказали бы полстраны посадить, посадили бы. Речь о другом шла. О том, как свою шкуру спасать.
В. Идея о покушении на товарища Сталина тогда возникла?
О. Нет, эта идея возникла позже. Авель в ту ночь нажрался как свинья, а я начал продумывать план обходных мероприятий.
В. Что представлял собой этот план?
О. Я хочу попросить сделать перерыв. Мне нужно отдохнуть и как следует всё вспомнить.
В. Хорошо. Делаем перерыв на одни сутки.